По телефону он выяснил в Банке Вероны, что в Мессину звонил некий мужчина, который, назвавшись Леонардо Маскари, сказал, что его визит откладывается – на две недели, а может, и на месяц. Нет, они не перезванивали, чтобы удостовериться, что это был действительно Маскари. У них не было причин сомневаться в этом.
Квартира Маскари находилась в большом доме в квартале от виа Гарибальди, центральной улицы Кастелло. Когда дверь на третьем этаже открылась, Брунетти увидал ту же женщину, что приходила в полицию два дня тому назад, только теперь на ней был черный костюм и тени под глазами залегли глубже.
– Доброе утро, синьора. Очень любезно с вашей стороны согласиться встретиться со мной сегодня.
– Проходите, прошу вас, – сказала она, отступая в глубь квартиры.
Когда он вошел, у него возникло странное ощущение, что он когда-то уже бывал здесь. Оглядевшись, он понял, отчего это: квартира была почти такая, как и у той старой синьоры на кампо Сан-Бартоломео, и выглядела так, будто в ней прожили несколько поколений одной семьи. У дальней стены стоял такой же комод, и на зеленой бархатной обивке дивана и стульев рябили те же морские волны. Окна были плотно зашторены – от солнца и от любопытных взглядов.
– Не хотите ли чего-нибудь выпить? – предложила она, явно только потому, что так требовали приличия.
– Нет, спасибо, синьора, не нужно. Только уделите мне, пожалуйста, немного времени. Мне необходимо задать вам несколько вопросов.
– Я знаю, – ответила она и пошла назад, в глубину комнаты. Там она опустилась на один из обтянутых бархатом стульев. Брунетти занял второй стул напротив. Она сняла какую-то ниточку с подлокотника, аккуратно скатала и убрала в карман своего жакета.
– Если вы читали о смерти вашего мужа в газетах, то вы, наверное, знаете, что его обнаружили в несколько необычном виде…
– Я знаю, что его нашли одетым в женское платье, – сказала она тихим пресекающимся голосом.
– То есть вы понимаете, что я вынужден буду задать вам вопросы определенного рода?
Она кивнула и уставилась на свои руки.
После этого вопросы возможны были либо грубые, либо неловкие. Он выбрал второе.
– Есть ли у вас или, может быть, были раньше причины полагать, что ваш муж вовлечен в подобные занятия?
– Я вас не понимаю, – сказала она, хотя чего тут было не понять.
– Я имею в виду ношение женской одежды. – Ну почему бы прямо не сказать – «трансвестит»?
– Этого не может быть.
Брунетти молча ждал продолжения.
– Этого не может быть, – повторила она.
– Синьора, ваш муж получал какие-нибудь странные письма? Может быть, были какие-нибудь необычные телефонные звонки?
– Не понимаю.
– Не беспокоили ли его в последнее время телефонные звонки или письма? Не выглядел ли озабоченным?
– Нет, все было как обычно.
– И, возвращаясь к моему первому вопросу, синьора, вы никогда не замечали, что его привлекают отношения подобного рода?
– С мужчинами? – Ее голос зазвенел от возмущения. И еще от чего-то. Отвращения?
– Да.
– Нет! Мне оскорбительно слышать такие слова о моем муже. Как вы смеете? Я не позволю вам так о нем говорить. Леонардо не был таким. Он был нормальный мужчина.
Ее руки, лежавшие на коленях, сжались в кулаки.
– Пожалуйста, простите меня, синьора. Я всего лишь стараюсь понять, что произошло, и потому вынужден задавать вам вопросы. Это совсем не значит, что я хочу оскорбить вашего мужа.
– Зачем тогда спрашивать?
– Чтобы узнать правду о его смерти, синьора.
– Я отказываюсь отвечать на такие вопросы. Это неприлично.
Он хотел сказать ей, что в убийствах вообще мало приличного, но вместо того спросил:
– В последние недели вы, случайно, не отмечали ничего необычного в поведении вашего мужа?
Ее ответ был вполне предсказуем:
– Я не понимаю.
– Ну, не говорил ли он о поездке в Мессину? Ему хотелось ехать или он уезжал с неохотой?
– Он уезжал как всегда.
– И как это происходило?
– Ему нужно было ехать. Разъезды были частью его работы.
– Но хоть что-нибудь он же говорил?
– Нет.
– И никогда не звонил вам, синьора?
– Нет.
– Почему, синьора?
Она, кажется, поняла, что Брунетти так просто не отстанет, и объяснила:
– Он не имел права делать частные звонки за счет банка. Иногда он звонил в офис другу, а тот перезванивал мне. Но не всегда.
– Ах вот оно что, – сказал Брунетти. Ага, директору банка и не хватало денег, чтобы позвонить жене.
– У вас с мужем есть дети, синьора?
– Нет, – тут же сказала она.
Брунетти не стал допытываться почему.
– У вашего мужа были друзья на работе? Вы упомянули друга, которому он звонил. Как его зовут?
– Зачем он вам?
– Может быть, ваш муж высказывался касательно командировки. Я хочу повидаться с ним и спросить, не замечал ли он чего-нибудь необычного в поведении вашего мужа.
– Я уверена, что не замечал.
– Мне в любом случае очень хотелось бы поговорить с ним, синьора. Как же его зовут?
– Марко Раванелло. Но ему нечего вам рассказать. Мой муж был совершенно нормальный. – Метнув в Брунетти свирепый взгляд, она повторила: – Совершенно нормальный.
– Ну что ж, не стану более надоедать вам, синьора. – Брунетти поднялся и направился к выходу. – Вы, наверное, уже позаботились насчет похорон?
– Да. Месса завтра. В десять. – Она не сказала где, а Брунетти не спросил. Если понадобится, он сам узнает.
У двери он задержался:
– Большое спасибо, синьора. Примите мои личные соболезнования и позвольте вас заверить, что мы сделаем все от нас зависящее, чтобы найти виновного в смерти вашего мужа.
Почему-то слово «смерть» давалось ему куда легче, чем «убийство».
– Мой муж не был таким. Вы узнаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74