Брунетти оставил ему сообщение и положил трубку.
В кухне он достал из холодильника пресловутый insalata di ccdamari, снял пластиковую обертку, пальцами выудил кусок кальмара, сунул в рот и, уже жуя, снова полез в холодильник за бутылкой «Соаве» Белое летнее итальянское вино

, и так, с салатом в одной руке и с бокалом в другой, отправился на балкон. Там он поставил свою ношу на низенький стеклянный столик и хотел уже приняться за еду, но вспомнил про хлеб. Пришлось опять идти на кухню, где он взял целый батон и, памятуя о завоеваниях цивилизации, прихватил также и вилку.
На балконе он отломил кусок хлеба, положил сверху кусок кальмара и запихнул все это в рот. Да, банковские клерки могут работать и по субботам. А что? Деньги ведь работают без выходных. А если ты пришел на службу в субботу, то ты хочешь побыстрее закончить. Поскольку тебя отвлекают телефонные звонки, то ты отвечаешь, что звонящий набрал неправильный номер, а потом и вовсе не берешь трубку.
В салате, на его вкус, было слишком много сельдерея. Брунетти вилкой отгонял крохотные кубики к краям тарелки. Налив еще вина, он подумал о Библии. Кажется, это в Евангелии от Марка описывалось исчезновение Иисуса по дороге из Иерусалима в Назарет. Мария думала, что он был с Иосифом и другими мужчинами, а Иосиф думал, что мальчик был с матерью и женщинами. И только когда караван встал на ночь и они встретились, то выяснилось, что мальчика нигде нет: он вернулся в Иерусалим и читал проповедь в храме. Банк Вероны думал, что Маскари в Мессине, а офис в Мессине думал, что он еще где-то, иначе они позвонили бы и справились.
С этакими мыслями он пошел в гостиную. На столе, среди россыпи ручек и карандашей, валялся Кьярин блокнот. Ему понравился Микки-Маус на обложке. Брунетти полистал его – блокнот был чистый. Прихватив в придачу одну ручку, он вернулся на балкон.
В блокноте он набросал план работ на понедельник. Поинтересоваться в Банке Вероны, куда должен был ехать Маскари; потом позвонить в тот другой банк и спросить, чем им объяснили причину его неявки. Выяснить, отчего до сих пор нет сведений об одежде. Покопаться в прошлом Маскари, разузнать, что за человек он был как в личной жизни, так и на работе. Еще раз прочитать результаты вскрытия на предмет упоминаний о бритых ногах. Кроме того, узнать у Вьянелло, что ему удалось нарыть о Лиге и об Awocato Сантомауро.
Зазвонил телефон. Брунетти пошел в комнату, надеясь, что это Паола, но зная, что это не она.
– Чао, Гвидо, это Дамиано. Я получил твое сообщение.
– А каких это вы наук теперь профессор? – На его памяти Падовани всегда был только журналистом.
– Ах это… Да мне просто нравится сочетание, ну я и решил поставить эту запись на автоответчик. А что? Тебе не понравилось?
– Конечно, понравилось. Звучит чудесно, – соврал Брунетти. – Так что же ты преподаешь?
На другом конце провода повисла долгая пауза.
– Однажды, еще в семидесятых, я дал несколько уроков рисования в школе для девочек. Это считается, как ты думаешь?
– Наверное, считается.
– Ладно, пора, наверное, и в самом деле сменить запись. Как тебе звание команданте? Команданте Падовани? Хочешь послушать прямо сейчас? Давай я быстренько перепишу, а ты перезвонишь.
– Нет-нет, Дамиано. Я о другом хотел с тобой поговорить.
– Да я шучу. Здесь столько кнопок, что и за год не управиться. Когда я делал первую запись, я костерил эту чертову машинку на чем свет стоит. А она все записала. Потом с неделю не было сообщений. Я подумал, что, может, она не работает, и позвонил сам себе из автомата. Ну она мне и выдала. Я, конечно, сразу бросился домой и стер эту ругань. Но теперь все равно неудобно. Так ты точно не хочешь перезвонить мне через двадцать минут?
– Точно не хочу, Дамиано. Ты сейчас свободен?
– Для тебя я всегда свободен как ветер, Гвидо.
– Это долгий разговор. Давай встретимся где-нибудь, заодно и поужинаем.
– А Паола?
– Они с детьми уехали в горы.
Судя по молчанию Падовани, он уже начал теряться в догадках.
– У меня тут убийство приключилось, а гостиницу мы заказали за два месяца, так что пришлось им ехать одним, – пояснил Брунетти. – Если я быстро закончу, я тоже смогу поехать. Вот почему я и звоню. Я подумал, что ты сможешь мне помочь.
– Расследовать убийство? Вот так сюрприз! Давненько я не контачил с криминалом. Помнишь тот СПИД-скандал? С тех самых пор.
– Помню, как же, – сказал Брунетти, хоть понятия не имел, о чем говорит Падовани. – Так идем ужинать? Ресторан на твой выбор. Куда прикажешь?
Падовани с минуту подумал и сказал:
– Гвидо, завтра я возвращаюсь в Рим, а у меня полный дом еды. Приходи-ка ты ко мне и помоги доесть. Ничего особенного, паста и так еще, по мелочи.
– С удовольствием. Скажи мне, где ты живешь.
– В Дорсодуро Район Венеции

. Знаешь Рамо дельи Инкурабили?
Это была маленькая площадь в двух шагах от Дзаттере Одна из набережных в Венеции

.
– Знаю.
– Если встанешь к каналу передом, к фонтану задом, то по правую руку у тебя будет моя дверь. – Вот так. И не надо ни улицы, ни номера дома. Венецианец найдет.
– Хорошо. Когда?
– В восемь.
– Мне что-нибудь принести?
– И не вздумай. Все, что ты принесешь, мы обязаны будем съесть, а тут и так провизии на футбольную команду. Пожалуйста, ничего не надо.
– Хорошо. Тогда до встречи в восемь. Спасибо, Дамиано.
– Всегда рад помочь. А о чем ты хотел спросить? Или может быть, о ком? Пока есть время, я бы пошерстил свою память или даже сделал бы пару звонков, если нужно.
– Меня интересуют два человека. Леонардо Маскари и…
– Впервые слышу, – перебил Падовани.
– И Джанкарло Сантомауро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74