Падовани подвинул ему салатницу:
– Угощайся. Десерта не будет. Только фрукты.
– К счастью, я неприхотлив, – пошутил Брунетти.
Падовани рассмеялся.
Брунетти положил себе две ложки салата, а Падовани себе – и того меньше.
– Что ты знаешь о Креспо?
– Я слышал, что он одевается, как женщина, и называет себя Франческой. Но я не знал, что он докатился до виа Капуччина. Или до городских парков?
– Он бывал и там и там. Хотя сейчас, по-моему, ему нет нужды шляться по улицам и паркам. У него отличная квартира в хорошем районе, и на двери его фамилия.
– Фамилия на двери может быть любая, – заметил Падовани. – Зависит от желания того, кто платит ренту. – Он был явно более осведомлен в этом вопросе.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Брунетти.
– Ну вот, больше я о нем ничего и не знаю. Он не мерзавец. По крайней мере, не был таким, когда мы с ним общались. Но трусливый, слабовольный, легко внушаемый, а это не лечится. Так что он вполне может соврать, если почует выгоду.
– Как и большинство из тех, с кем мне приходится иметь дело, – сказал Брунетти.
– Как и большинство людей, с которыми нам всем постоянно приходится иметь дело, – с улыбкой уточнил Падовани.
Брунетти мрачно усмехнулся. Падовани и тут был прав.
– Я принесу фрукты.
Собрав со стола посуду, Падовани пошел на кухню и вскоре вернулся, неся голубую глиняную вазу с шестью большими персиками, которую поставил перед гостем. Затем Брунетти получил очередную чистую тарелку, взял персик и стал его очищать ножом и вилкой.
– Как насчет Сантомауро? – спросил он, не отрываясь от дела.
– Ах! Президента – или как его там величать – Лиги по защите нравственности? – Последние Слова Падовани произнес торжественным басом.
– Да.
– Понимаешь ли, я достаточно о нем наслышан и уверяю тебя, что когда впервые Лига заявила о своем существовании и о своих целях, то людей определенного круга все это сильно позабавило. Ну, как, например, нас всех раньше в кино забавлял Рок Хадсон, покушавшийся на честь Дорис Дэй Рок Хадсон (1925–1985) – знаменитый американский киноактер, умерший от СПИДа. Герой-любовник и супермен на экране, в жизни он был гомосексуалистом. Здесь речь идет об эпизоде из кинокомедии «Разговор на подушке» (1959)

. Да и до сих пор не перевелись такие бравые парни среди актеров, возьми хоть наших, хоть американцев.
– Ты хочешь сказать, что это общеизвестно?
– Ну, и да и нет. Большинство из нас в курсе, но мы и поныне блюдем наш кодекс чести и не носимся со старыми школьными сплетнями, как политики. Будь это иначе, некому было бы заседать в правительстве, ну или, скажем, в Ватикане.
Брунетти был рад увидеть прежнего Падовани, то есть веселого живого остряка, каким, он полагал, является настоящий Падовани.
– Но организация вроде Лиги? Как ему удалось обмануть их?
– Интересный вопрос. Однако если оглянуться на прошлое Лиги, то можно увидеть, что в ее младые годы Сантомауро был не более чем eminence grise Серый кардинал (фр.)

. На самом деле, мне представляется, что вначале его имя не было связано с Лигой, по крайней мере официально. Это произошло лишь два года назад. А в прошлом году он пошел на повышение, когда его избрали домоправительницей, экономкой, или как там называется его должность? Gran priore Отец-настоятель (ит.)

? Что-то помпезное, в этом духе.
– Почему же тогда все молчат?
– Наверное, потому, что Лигу мало кто воспринимает всерьез. По-моему, это непростительное заблуждение.
Падовани внезапно помрачнел.
– Почему?
– Потому что я считаю, что политическое будущее за такими группами, как Лига, малютками, которые добиваются расчленения более крупных объединений, растаскивают их по кусочкам. Видишь, что сделали с Восточной Европой, с Югославией? А у нас? Посмотри: наши политические партии так и норовят развалить Италию, чтобы на месте единой страны стало много мелких независимых государств, как раньше.
– А ты не преувеличиваешь, Дамиано?
– Если только самую малость. Конечно, на поверку вполне может оказаться, что Лига по защите нравственности состоит из дюжины безобидных старушек, которые любят собраться за чашкой кофе и повздыхать о старых добрых временах. Но для чего тогда вся эта конспирация? Почему никто не знает ни сколько там членов, ни кто они, ни что они делают в этой самой Лиге?
Подозрительность у итальянцев в крови. Они всасывают ее с молоком матери. Заговоры мерещатся итальянцу повсюду. Если несколько человек собираются вместе и почему-либо не объявляют во всеуслышание о том, чем они намерены заняться, их сразу же начинают подозревать в политиканстве, экстремизме, сепаратизме и прочих грехах, как это было с иезуитами или Свидетелями Иеговы. А с иезуитами так обстоит до сих пор, вспомнил Брунетти. Да, заговор всегда покрывает тайна, но Брунетти был не склонен полагать, что тайна обязательно указывает на заговор.
– Ну? – торопил Падовани.
– Что «ну»?
– Ты-то сам что знаешь о Лиге?
– Почти ничего, – признался Брунетти. – Но если уж и подозревать Их в чем-либо, то начинать надо не с политики. Для начала я бы проверил, на какие деньги они существуют. – За двадцать лет службы в полиции Брунетти имел немало шансов убедиться, что по части мотивации преступлений жажда наживы даст сто очков вперед самым высоким политическим идеалам.
– Сомневаюсь, чтобы Сантомауро пленился столь прозаическим предметом, как деньги.
– Дами, все любят деньги, а многие ради них только и живут.
– Ладно, как бы то ни было, но если Джанкарло Сантомауро там заправляет, то дело нечисто. В этом я абсолютно уверен.
– А что ты знаешь о его частной жизни?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74