Комиссаров провел их в кабинет самого начальника отдела. Кабинет был выдержан в строгом стиле, над большим сверкающим полировкой столом смотрел со стены в окно президент России. Казалось, что он видит и знает все, что находится и делается и там за окном, и здесь в здании и в душе каждого здесь присутствующего.На столе лежала картина тети Кати. Та самая с одванчиками, что была на фотографии. Кисти художника Дейнеки. Азарова бросилась к ней.— Это она! Она! — воскликнула она в крайней степени волнения. — Вы нашли ее?Комиссаров улыбнулся:— Нет, это вы нашли ее, уважаемая Марина Евгеньевна. О чем я вам ответственно и заявляю.— Я? — Марина счастливо улыбнулась. — Я?— Конечно вы. Вы и ваши друзья. Позвольте вам выразить свое восхищение и от лица президента Российской Федерации объявить благодарность.— Президента? — ахнули все трое.— Да, — Комиссаров выразительно посмотрел на портрет. — Он уже в курсе. Так что жму ваши доблестные руки.И Комиссаров торжественно пожал всем троим руки.— Мы ее конечно тоже нашли бы непременно, — как бы оправдываясь, сказал он. — Но не так быстро, разумеется. Нам бы понадобилось время, чтобы раскрутить всю цепочку событий и выйти на след Спивакова. Прошло бы время, и он успел бы ее сбыть, так что следы картины скорее всего затерялись. Ищи ее потом по просторам матушки России. А там бы кто-нибудь обязательно заинтересовался, что за формулы написаны химическим карандашом на ее обратной стороне. И кто знает, к чему бы это привело.— Можно на нее глянуть? — сдавленным от волнения голосом спросила Марина, и взялась за краешек холста.— Конечно, — щедрым жестом согласился полковник. — Это ваше право. Заслуженное право.Марина, Вера и Ник стали рассматривать картину и любоваться ею. Еще бы! Столько ради нее пришлось испытать.Одуванчики были великолепны, горшок и стол тоже, но самое главное, в нижнем правом углу красовалась подпись творца, что указывало на то, что теперь то они действительно нашли то, что искали.Марина сделала рассеянный вид, и будто бы случайно перевернула холст. Обратная его сторона была чистой. Азарова растеряно глянула на Комиссаров. Стальные глаза полковника смотрели на нее с доброй отцовской насмешкой.— Но тут, — пробормотала Марина, — тут нечего нет.— Конечно нет, — белозубо и широко улыбнулся Комиссаров. — Профессор Поцелуев видимо действительно был в бреду, когда рассказал Акире Миягаве про водяное топливо.Лица Марины, Веры и Ника окаменели.— Шутка! — быстро ответил полковник. Потом усмехнулся. — Неужели вы так наивны, Марина Евгеньевна?— Понимаю! — покачала головой Марина. — Государственная тайна.— Она самая, — еще более белозубо и широко улыбнулся полковник. — Наши люди тщательно скопировали содержание, все сфотографировали, а то, что было на полотне уничтожили. Теперь ни одна экспертиза, даже самая тщательная и современная не в состоянии будет ее восстановить.— Но зачем? — удивилась Вера. — Зачем вы уничтожили надписи?— А как же мы тогда сможем отдать эту картину обратно в частные руки, если она содержит столь ценные, нет бесценные данные? Это было бы безумие!— А разве вы собираетесь вернуть картину ее владельцу? — искренне удивилась Марина.Комиссаров даже обиделся:— За кого вы нас принимаете, Марина Евгеньевна? Мы живем в правовом государстве! Или вы не читали Конституцию?— Читали! — чуть не хором ответили Марина и Вера.— А раз так, то вы знаете, что право частной собственности охраняется законом, — поучительным тоном ответил полковник. — Значит, вернуть картину ее законному владельцу, наш долг.— Вы вернете ее? — обрадовалась Азарова.Комиссаров опять расплылся в улыбке:— Нет, — сказал он, увидел, как сникла Маринаи улыбнулся. — Это вы вернете ее. Ведь это же вы ее нашли. В нашем заведении никто не собирается приписывать себе чужие заслуги. У нас своих хватает.— Так вы отдаете ее нам? — чуть не подпрыгнув, закричала Марина.— Да. И прямо сейчас. Вот только оформим все, как полагается. Увы, без бюрократии не обойтись.Через три часа трое сыщиков позвонили в квартиру тети Кати. Та встретила их с распростертыми объятиями. Затем долго и громко плакала, рассматривая свое сокровище. Потом было торжественное водружение картины на ее прежнее место. Так как рамы у картины пока еще не было, ее прикрепили к стене при помощи скотча. Тетя Катя опять заплакала и долго благодарила Марину, Веру и Ника. Делала она это так громко и в таких выражениях, что даже загнала их в краску. Сыщики были полностью удовлетворены, видя свою клиентку столь счастливой.— За это надо выпить! — вдруг всплеснула руками тетя Катя. — Такое дело надо обязательно отметить. Вы не против ребята?— Мы не против, — ответила Марина. — Только давайте сначала произведет расчет и со спокойной душой за стол.— Какой такой расчет? — удивилась тетя Катя и радость с ее лица почему-то сразу исчезла.Марина даже растерялась. Вера и Ник тоже.— Как какой? — удивленно переспросила Марина. — За выполненное дело.— Но ведь, Мариночка, я дала тебе пятьсот долларов. Разве нет?— Да, и теперь осталось еще пятьсот.— Позвольте! — строго подняла брови вверх Екатерина Дмитриевна. — Вы мне сказали с самого начала, что берете тысячу долларов в неделю. А разве неделя прошла? Помнится, я обратилась к вам в пятницу после обеда. Сегодня у нас понедельник. Вечер. Прошло трое суток. Значит я вам должна даже не пятьсот, а четыреста двадцать восемь долларов. Получается, это не я вам, а вы мне должны семьдесят два доллара! Ну да ладно, я вам их прощаю! Так что все расчеты закончены. Разве не так, Мариночка? Не так?Азарова вздохнула:— Все так, тетя Катя, все так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77