«Можешь ли ты предсказать собственную смерть?» Сообразительный Фрасилл ответил: «Я умру не намного раньше тебя, господин». Испуганный Тиберий передумал убивать его. Став императором, он обогатил астролога и всячески заботился о нем. «Пока жив Фрасилл, я не умру», — суеверно думал он.Хитрый Фрасилл пережил Тиберия, хоть и обещал умереть раньше. С тех пор Агриппина не верила предсказателям.Посмеявшись над убранством комнаты, Агриппина подошла к кривобокому столику. В прозрачной бутыли, стоящей на столешнице, виднелось что-то круглое. Агриппина, прищурившись, рассмотрела бутыль и отпрянула в ужасе. В мутноватой жидкости торжественно плавал человеческий глаз. Серо-коричневый, с расширенным зрачком, он безжизненно смотрел на молодую женщину. Стиснув дрожащие пальцы, она поспешно отошла от столика. Ей стало страшно. Даже нетопыри и череп, прежде вызывавшие смех, теперь пугали её.— Приветствую тебя, домина! — звездочёт появился из соседней кубикулы.Агриппина мимоходом оглядела его. Невысокий бородатый азиат, разрисовавший восточный хитон жёлтыми звёздами. Доступны ли ему тайны человеческих судеб?— Скажи, что ждёт меня в будущем? — матрона приосанилась и величественно показала звездочёту мешочек с монетами. Она старалась не смотреть на расшатанный стол, с которого за ней неотрывно наблюдал плавающий глаз.— Назови число твоего рождения, — астролог развернул толстый свиток, изображающий движение небесных светил.— Пятнадцатый день до июньских календ.Звездочёт долго водил пальцем по замусоленному свитку, бормотал на непонятном языке, закатывал глаза, страшно сверкая желтоватыми белками. Агриппина нетерпеливо переступала с ноги на ногу. Неучтивый перс не догадался предложить императорской сестре присесть.— Ты будешь царицею Рима! — наконец восторженно проговорил он и склонился перед, почти касаясь пола длинной нечёсаной бородой.Агриппина усмехнулась, услышав восточный титул, вызывающий у римлян негодование. Юлия Цезаря убили, когда он захотел стать царём. Октавиан Август поступил осторожнее — придумал новый титул, не столь ненавистный: принцепс — первый гражданин.— Уверен ли ты? — уголки тонких женских губ иронично дрогнули.— Да, домина. Звезды не лгут.«Наверное, плут спутал меня с Друзиллой. Не знал, какая именно из сестёр императора близка с ним и потому нуждается в таком предсказании!» — подумала Агриппина.— Какова судьба моего новорождённого сына? — спросила она прежде, чем уйти. — Он родился на рассвете восемнадцатого дня до январских календ.Перс снова уставился в грязный свиток. Его бормотание почти превратилось в завывание. Оторвавшись от криво начертанных созвездий, он молча уставился на Агриппину. Она безошибочно уловила колебания звездочёта.— Говори без страха, — велела она.— Он будет царствовать, но убьёт мать, — шепнул перс, скорчив сочувствующее лицо.Слушая его, Агриппина рассеянно взглянула в угол. Мёртвый глаз завораживающе уставился на неё. Матрона испугалась не предсказания, а страшного неподвижного взгляда. Астрологам она по-прежнему не верила.— Пусть убивает, лишь бы царствовал! — взяв себя в руки, насмешливо выкрикнула она.Бросив на стол деньги, Агриппина поспешно выбралась из удушающего логова. Глаз, плавающий в мутной жидкости, следил за ней.Ливилла ждала сестру в носилках. Агриппина быстрым шагом подошла к ней и уселась рядом, плотно задёрнув шёлковые занавески. Рабы подняли носилки и медленно двинулись к особняку Домициев.— Что предсказал тебе звездочёт? — любопытно блестя глазами, спросила Ливилла.Агриппина скривила губы в насмешливой улыбке:— Золотые горы.— Теперь ты веришь?— Я поверю лишь тогда, когда предсказанное сбудется.Агриппина отыскала между подушек и покрывал флакончик с благовониями. Жадно вдохнула цветочный аромат. Прелая затхлая вонь конуры звездочёта рассеялась. В синем небе парили голуби, из распахнутого окна ближайшей инсулы доносились звуки флейты и детский смех. Торговцы, стоя на пороге, зазывали прохожих внутрь лавочки. Агриппина с радостной улыбкой смотрела на привычную римскую суету. Но стоило вспомнить взгляд мёртвого глаза — становилось невыносимо жутко! XXXI Вернувшись домой, Агриппина прошла в кубикулу сына. Предсказание тревожило её. Но, скептически улыбаясь, она гнала прочь неясные страхи.Войдя, она увидела тёмную бесформенную фигуру, склонившуюся над колыбелью и заслонившую собою пламя светильника. Посещение звездочёта мигом вылетело из головы Агриппины. Она поспешно метнулась к колыбели, вырвать сына из чужих, враждебных, тёмных рук. Заколотила слабыми кулаками по мясистой сгорбленной спине.Агенобарб обернулся и грубо оттолкнул от себя Агриппину.— Что с тобой, мегера? — удивлённо хмыкнул он. — Или мне, отцу, не позволено посетить ребёнка?Падая, Агриппина наткнулась на стену. Сделав усилие, она выравнялась и отбросила со лба выбившуюся из причёски прядь. Дыхание женщины было частым и тяжёлым. Агенобарб вытащил из колыбели плачущего Луция. Прижал к груди и, стараясь успокоить, игриво пошевелил толстыми пальцами перед красным сморщенным личиком. Мальчик хныкал, открывая беззубый влажный рот.— Оставь ребёнка, — устало попросила Агриппина. — Ты пугаешь его.— Я — его отец! Он не должен бояться, — возмутился Агенобарб.Агриппина посмотрела на мужа, не скрывая злой иронии:— Луций чувствует в тебе детоубийцу!— Я детоубийца?! — заревел Агенобарб.Агриппина не двинулась с места. Знала, что он не сумеет добраться до неё. Агенобарб грубо сунул мальчика в колыбель. Из угла поспешно выскользнула кормилица Эклога, вытащила Луция и унесла его подальше от ругающихся родителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125