— думал он. — Мой прадед правил бы Римской империей из роскошной Александрии. Египет, где женщины вычурно сладострастны… Египет, где едят на золоте, спят на золоте и одеваются в золотые одежды… Египет, где брату позволено жениться на сестре…» XL Он вбежал в опочивальню Друзиллы. Рабыни почтительно расступились перед императором. Гай выгнал их прочь, делая страшное лицо. Ему хотелось остаться наедине с милой Друзиллой. Возлюбленной сестры не оказалось дома. Голубое покрывало, брошенное на ложе, пахло её волосами. Калигула прижал холодный шёлк к распалённому лицу. Заслышав мягкие кошачьи шаги за спиной, он вздрогнул и обернулся.— Славься, цезарь! — томным, вкрадчивым голосом его приветствовала Цезония.— Ты кто такая? — высокомерно спросил Калигула. Покрывало Друзиллы выпало из его руки и тихо опустилось на мозаичный пол.— Цезония, подруга Друзиллы, — ответила матрона.Император пренебрежительно осмотрел узкое длинное лицо. Не уродина, но и не красавица! Мимо такой сотню раз пройдёшь мимо и не заметишь. Но если в память врежутся странные черты узкого лица, то уже не забудешь.— Где Друзилла? — нетерпеливо спросил Гай. Боль становилась раздражительной.— Отправилась в гости к сестре, Юлии Ливилле, — пояснила Цезония.Калигула со стоном повалился на ложе. Он почувствовал себя опустошённым и разочарованным.— Что с тобой, цезарь?! — испуганно засуетилась около него Цезония. — Тебе плохо? Позвать лекаря?Она рванулась к выходу, намереваясь кликнуть преторианца. Калигула схватил Цезонию за край туники. Остановившись на полпути, она удивлённо обернулась к императору.— Не уходи… Друзилла!.. — слабо попросил он.«Гай Цезарь принимает меня за Друзиллу!» — растерянно подумала Цезония.Не открывая глаз, Калигула притянул к себе податливую женщину. Она не противилась. Прилегла на ложе рядом с императором, положила ему на лоб узкие, пахнущие розами ладони. Точно так сделала бы Друзилла. Гай, утомлённый ноющей болью, не заметил подмены.Цезония положила голову на плечо императору. Из-под опущенных ресниц всмотрелась в лицо, знакомое ей по серебрянным и золотым монетам. Калигула вызывал у неё раздвоенное чувство. Принцепс и император! Могущественнейший человек в Риме! Он лежит рядом с нею, слабый и беззащитный! Но даже такой он сильнее всех! Судьбы мира в его руках, худых и мускулистых, опутанных серо-голубыми жилками. Восемь веков, прошедших со дня основания Рима, заключены в Калигуле. Он — символ народа, призванного управлять другими землями. Слабость, болезненная бледность, пот на пористой коже умиляли Цезонию. Морща узкий лоб, она мучительно размышляла.Решившись, Цезония попыталась подняться. Гай Цезарь, уловив её движение, вцепился в округлости женского тела.— Не уходи, Друзилла!Цезония дотронулась полуоткрытыми губами его рта. Прикосновение походило на поцелуй, но было слишком мимолётным, чтобы считаться таковым.— Я сейчас вернусь, — пообещала она. — Принесу лекарство от боли.Матрона метнулась в кубикулу, прилегавшую к покоям Друзиллы. Склонилась в углу над пыльным сундуком. Под старыми туниками, изъеденными молью, хранился ларец орехового дерева. Цезония открыла его ключом, спрятанным в потайном отделении сундука. Пахнуло сухими травами и пыльной горечью толчёных порошков. Цезония отыскала склянку, наполненную зеленовато-коричневым снадобьем. Год назад она купила приворотное зелье в таинственной лавке косоглазой Локусты. «Разбавь малую долю сего в кубке вина и дай выпить мужчине, — шёпотом объяснила ей гречанка-травница. — Внезапная любовь к тебе сведёт его с ума!»Цезония намеревалась подсыпать зелье мужу, охладевшему к ней после того, как узнал об изменах. Не успела. Муж дал ей развод, вернув часть приданного. Приворотного зелья он не отведал. Обезумел не от любви, а от ненависти к жене. Для этого ему не понадобились толчёные травы Локусты. Неумело растратив деньги, полученные при разводе, Цезония ютилась в холодной, снятой задёшево кубикуле. Что ждало бы матрону, не повстречайся она с императорской сестрой?Вспомнив о Друзилле, Цезония презрительно скривилась. Слабая, безвольная Друзилла казалась ей дурочкой, не умеющей пользоваться положением. О, если бы Цезония очутилась на её месте! Рим дрожал бы под властью могущественной женщины!Цезония удовлетворённо улыбнулась. В мечтах она видела себя рядом с императором. Её губы касаются уха Калигулы и вшептывают советы о том, кого приблизить, а кого наказать, отняв имущество… Даже не в мечтах это мерещилось Цезонии, а в склянке, которую она держала перед глазами. Растолчённые до мелкого порошка, там смешались маковые зёрна, стебли конопли, засушенный мозг телёнка и прочая мерзость, название которой Локуста выговорила на непонятном, ведьминском языке.Вздрагивая от волнения, Цезония бросила в кубок щепотку снадобья. Тщательно перемешала указательным пальцем. Не было времени искать ложку. Император жалобно стонал в опочивальне, Друзилла могла вернуться в любое время.Она вернулась в опочивальню, неся кубок на серебрянном подносе.— Выпей, Гай Цезарь! — попросила томным голосом.Калигула приподнялся на ложе и открыл глаза. Лишь сейчас он он узнал женщину, которую принял за Друзиллу.— Цезония? — удивился он.Она присела рядом с императором. Калигула ощутил сквозь благовония запах её тела. Чужой, неприятный запах непривлекательной женщины. «Как можно спутать её с Друзиллой?» — удивился Гай.Цезония с настойчивой мягкостью поднесла императору кубок с вином. Пряно пахнущий напиток плескался, обещая спасение от невыносимой боли. «Может, вино отравлено?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125