Глазки его засветились в предвкушении удовольствия.— Попробуйте только! — звонко воскликнула девочка. — Я позову маму, и она надерет вам уши!Старший мальчик, подражая взрослым, презрительно сплюнул.— Подумаешь, мамочку позовет! И мы свою можем позвать, так она твою быстро выставит отсюда!— А я приведу Керби! Керби — большая собака, и вы сразу разбежитесь, вот! — Она торжествующе рассмеялась. В ее представлении сильнее Керби не было никого.Мальчики на мгновение замолчали, потом старший нашелся:— Ну, и что, подумаешь, собака! — сказал он. — Я своего отца позову, так он твою собаку камнями прогонит или выстрелит из ружья и убьет!Джессика прикусила губку и молчала; в ее больших глазах копились слезы. Потом она, неожиданно нагнувшись, подняла ком земли, швырнула в мальчишек и пустилась наутек.Земля угодила младшему в лицо, и он громко заревел, а старший помчался за беглянкой.Джессика подбежала к своему дому, забарабанила кулачками в дверь, в следующий миг проскользнула в щель, и мальчик вынужден был повернуть назад.— Откуда ты так бежишь? — спросила Агнесса, впуская ее.— За мной гнались мальчишки! — отвечала запыхавшаяся Джессика.— Опять?— Да! А я одному прямо в глаз землей попала!— Зачем же ты так? Ты девочка и не должна драться.— Они сказали, что убьют Керби. — Губы ее задрожали. — Что их отец придет и убьет.Джессика села на кровать и расплакалась; вытирая слезы, она с обидой выкрикнула:— Я им покажу! Пусть только попробуют тронуть Керби!— Что ты, родная, не надо плакать. Не слушай ты этих мальчишек, они все выдумывают.— Да-а! — не веря, протянула девочка. — А ружье?..— Нет у них никакого ружья.— У них есть отец, а у отца ружье. А у нас отца нет, и ружья нет! Вот если бы у нас был отец, то он пошел бы и их всех перестрелял!Агнесса так и ахнула, кровь бросилась ей в лицо; пронзенная невыносимым воспоминанием, она воскликнула:— Не смей так говорить, слышишь, Джесс! Если ты считаешь, что можно так поступать, — ты плохая девочка!— Я хорошая девочка! — Джессика. — Это мальчишки плохие!— И ты такая, раз хочешь делать так же, как они! Нельзя быть злой!— Я добрая! Мама, не ругай меня! — Девочка снова залилась слезами.— Ну хорошо, хорошо, — сказала Агнесса, обнимая ее. — Не плачь и запомни: мы никого не собираемся обижать, у нас никогда не будет ружья, и стрелять мы не станем.— Да, — согласилась Джессика. А после, помолчав, спросила: — Кто это?— Где?— А вот! — Девочка показала на портрет Джеральда Митчелла, который Агнесса всегда держала на видном месте.— Твой дедушка.— Дедушка?! Нет! Дедушки старенькие бывают! — Джессика даже засмеялась, до того нелепым показался ей ответ.— Все дедушки когда-то были молодыми, а еще раньше детьми, вот такими, как ты.— А где он сейчас, мой дедушка?— Он умер, Джесс, — отвечала Агнесса. — Очень давно, когда я была еще даже младше тебя. Твой дедушка, а мой отец. Его звали Джеральд Митчелл.Джессика смотрела на мать ясными зеленовато-голубыми глазами.— Мама, а у меня отец был?Агнесса вздрогнула, как от внезапной боли: ей предстояло преодолеть еще и этот порог.— Был, моя хорошая.— А он тоже умер?Джессика, для которой жизнь, смерть и время еще не стали чем-то осознанным, спрашивала с обычным детским любопытством, а Агнесса вдруг почувствовала, что не может в присутствии своего ребенка (и ребенка Джека!) не только говорить, но и думать о Джеке как об умершем… нет-нет, он просто исчез куда-то… но не в небытие, бездушное и бесплотное! Говорят, некоторые люди… никогда не оставляют нас… Даже если их уже на самом деле нет.— Я… не знаю!— Значит, он может вернуться к нам! — обрадовалась Джессика. — Мама, давай найдем нам папу! У всех девочек есть папы, и я тоже хочу! Только пусть он будет хороший, ладно? Тогда и мальчишки меня будут бояться! Мы его познакомим с Керби…— Твой отец знал Керби. Керби ведь старше тебя; он тогда как раз был щенком.— Мама, — Джессика задумалась, — а где была я? Я-то откуда взялась?Агнесса улыбнулась и, взяв девочку за руки, притянула поближе к себе.— Знаешь, Джесси, давай я лучше расскажу тебе, откуда взялся Керби! Это очень интересная история.Девочка кивнула. Потом спросила:— Мама, а мой папа был хороший?— Конечно… хороший, дорогая. Ложись, тебе уже пора спать.Агнесса с любовью смотрела на свою дочь, и в глазах ее появилось что-то светлое и далекое.— Да, маленькая, мне еще нужно тебе сказать… Тебе понравилась Филлис?— Да.— Так вот: мне нужно съездить в другой город, ненадолго. Может быть, вы с Керби пока поживете у Филлис?— А может, ты нас с собой возьмешь?— Нет. Это очень трудная поездка. Тебе придется остаться у Филлис. Хорошо?— Ладно, останусь. Только ты не задерживайся.— Конечно, нет, моя милая.Джессика легла в постель, укрылась одеялом. Агнесса оставила только одну свечку и при свете ее принялась чинить какие-то вещи: одежду Джессики, свою… Она вдруг приподняла голову: в полумраке в отражении старого зеркала ее лицо казалось зеленовато-бледным, как у русалки, волосы, чисто вымытые и крепко стянутые в узел, были похожи на темную повязку над высоким лбом. Агнессе захотелось распустить их, и она сделала это — они рассыпались по груди, спине и плечам блестящими шелковистыми нитями. Она долго-долго смотрела в зеркало, словно стараясь разглядеть в нем какой-нибудь пророческий знак. И вдруг услышала голосок засыпавшей Джессики:— Я знаю, ты что-нибудь привезешь мне оттуда. Что-нибудь очень хорошее!Агнесса повернулась к ней и ответила серьезно и твердо, будто приняв окончательное решение:— Я постараюсь. ГЛАВА VI Поезд мчался на Юг. Агнесса сидела, прислонясь к холодному стеклу, и думала. Она попыталась представить себе встречу с Амандой… Прошло столько лет… Она и сама толком не знала, что скажет матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130