— Веди себя хорошо, если хочешь есть.— Рено…— Да, любовь моя?Элиз взглянула на него своими янтарно-карими глазами, затем вновь опустила взгляд.— Ты бы бросил нас в беде, если бы я не согласилась на твои условия?— Других — возможно, но тебя никогда.— Ты бы позволил им погибнуть?Рено почувствовал, что тело Элиз напряглось, и сильнее прижал ее к себе.— Я не сомневаюсь, что они могли бы спастись и без моей помощи.— Некоторые пытались и потерпели неудачу — как те четверо, которых убили на реке. Но ты же прекрасно понимаешь, что если бы они отправились одни, я пошла бы с ними.— Если бы я не украл тебя.— Что?— Неужели ты думаешь, что я оставил бы тебя на милость Паскаля? А если бы ваша попытка потерпела неудачу, ты могла бы попасть в рабство.— И что же, ты бы силой привез меня сюда? Или сделал бы меня своей рабыней в начезской деревне?Рено нахмурился, услышав нотки раздражения в ее голосе, но ответил без обиняков:— Пожалуй, я предпочел бы деревню. Мне совсем не нужно было скрываться и бежать, все дело в нашей сделке.— Но ты говорил… Я думала, что ты в любом случае направлялся в земли начеточе.Рено пожал плечами:— В этом не было никакой срочной необходимости.Элиз снова попыталась вырваться и была поражена тем, что он так легко отпустил ее.— Я не верю тебе! Ты в самом деле сделал бы меня рабыней?— Эта идея была в некотором смысле привлекательной.— Не сомневаюсь, — сказала она, сверкая глазами. — А как же мадам Дусе? Вряд ли Паскаль взял бы с собой такую обузу. Ты бы захватил и ее тоже?— Положа руку на сердце, можешь ли ты утверждать, что ей здесь лучше, чем там, где она была бы рядом с дочерью и внуком? Тяготы рабства не тяжелее тех, которые она перенесла в пути.— Не знаю, я ведь никогда не была в рабстве, — резко ответила Элиз. — Но когда я думаю, что ты мог бросить в беде своих соотечественников — Генри, Сан-Аманта, Паскаля, — мне становится нехорошо.Рено снова пожал плечами:— Здесь дикие края. Мужчины должны уметь заботиться о себе и о своих близких сами. Те, кто не в состоянии этого сделать, должны отсюда уехать. Что касается этих мужчин, то они просто поняли, что со мной у них больше шансов выжить.Его доводы звучали достаточно убедительно. Элиз подошла к свече и, протянув руки, стала греть внезапно озябшие пальцы.— Может быть, ты и прав, не знаю. И все же, если ты мог с такой легкостью получить меня, зачем понадобилось это путешествие?— Мне не хотелось ранить твою гордость, не хотелось брать тебя силой.— Неужели? Я ведь оскорбила тебя.— И озадачила своей сложностью. Ты и сейчас продолжаешь быть для меня загадкой.— Как чудесно, что мы не зря проделали весь этот путь!Игнорируя легкий сарказм, слышавшийся в ее словах, он тихо сказал:— Да, чудесно.Она взглянула на него с упреком. Рено быстро подошел к ней, взял ее руки в свои и прижал к груди.— Зачем ты себя мучаешь, милая? — Он коснулся губами ее волос. — Что плохого в том, что ты стала моей? Ты презираешь меня за то, что я стремился к этому? Но ведь я же привел сюда вместе с тобой и остальных. Благодаря тебе они живы и здоровы. Что толку думать о том, что могло бы быть? Сомнения и страх источают душу.Элиз, нахмурившись, взглянула на него.— Ну почему ты такой рассудительный?— Прости, уж какой есть.Она вздохнула, коснувшись щекой его подбородка и закрывая глаза. Ей давно хотелось задать ему этот вопрос, и наконец она решилась:— Что слышно о форте Сан-Жан-Баптист? Когда мы туда доберемся?— Поговорим об этом через пару дней, когда уедет Пьер.Она медленно кивнула. Его ответ мало что говорил ей, но все же она была удовлетворена. На самом деле ей вовсе не хотелось думать об отъезде, да и вообще ее теперешние желания были слишком противоречивыми. Глава 9 В тишине утра обрушившиеся на дверь удары показались оглушительными. Элиз мгновенно проснулась и села в постели. Рено, мрачно нахмурившись, уже опустил ноги на пол и успел натянуть брюки, когда дверь распахнулась и в комнату ввалились мужчины.Ночной сорочки на Элиз не было, и ей пришлось завернуться в простыню. В смущении и гневе смотрела она на Паскаля, Сан-Аманта и Генри.— Черт побери, что все это значит? — В голосе Рено звучала ярость.— Подонок, мерзкий подонок! — закричал Паскаль, потрясая кулаком. — Я удушил бы тебя голыми руками!— И я, — заявил Сан-Амант, лицо его было сурово.Элиз переводила взгляд с одного на другого, потом обратила внимание на раскрасневшееся лицо Генри, крепко сцепившего руки. Наблюдая этот взрыв ярости, она чувствовала, как все у нее внутри холодеет. Ее первой мыслью было: «Откуда они узнали?» Потом она поняла, что дело не в этом: ведь они уже давно считают ее падшей. Их разъярило что-то более серьезное, чем страстная ночь, проведенная ею с Рено.В комнате было прохладно. Рено невозмутимо подошел к камину, чтобы разжечь дрова, сложенные здесь же, и, не оборачиваясь, произнес:— Если бы кто-то из вас сказал, чему я обязан столь ранним визитом, это помогло бы мне понять, чем вы так… недовольны.— Мы открыли твой обман!— Неужели?— Мы узнали от твоего друга, что этот дом находится менее чем в десяти лье от форта Сан-Жан-Баптист. Десять лье! Туда же можно за один день дойти пешком!У двери произошло какое-то движение, и в комнату с чашкой шоколада в руках вошел Пьер:— Рено, дорогой, я очень сожалею. Я не знал, что это тайна.— Ты держал нас здесь, как стадо баранов в загоне! — продолжал Паскаль. — Мы уже давно могли быть в форте или даже в Новом Орлеане. Почему ты так поступил? Почему, черт тебя побери?!При этих словах Генри взглянул на Элиз и тут же отвел глаза, а лицо его и даже уши покраснели от смущения.— А как вы думаете, почему?— Я полагаю, что причина рядом с тобой в постели!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112