Но на этот раз все было иначе. Ночь, проведенная рядом с Миллисент, изменила его.Лайон понимал, что начинает зависеть от Миллисент. Теперь она приносила ему то ощущение покоя и безмятежности, которое прежде давала настойка опиума. Но даже если это и так, черт возьми, лучше потерять голову от женщины, чем пребывать в беспамятстве под воздействием зелья.Прохладный зимний воздух был свежим и бодрящим. Лайон сделал глубокий вдох, чувствуя, как кровь быстрее побежала по жилам. Слуги несли его кресло в сторону сада. Лайон заметил аккуратные ряды деревьев и кустарника, симметричные квадраты газонов, цветочные клумбы и покрытые дерном дорожки. По ту сторону изгороди простирались поля и леса, темнели заросли хвои. Оценивающим взглядом Лайон окинул окрестности. Здесь определенно было над чем поработать. Бегло просмотрев записи последних лет в расчетных книгах, Лайон уже знал, что уход за садом и цветниками не самая главная забота Миллисент.Лайон слегка пригнулся под аркой, когда слуги внесли его в сад. Два кардинала с ярко-красным оперением перелетали с ветки на ветку, а когда нашли себе пристанище на увитой диким виноградом стене сада, принялись клевать оставшиеся ягоды.– Ну вот я и в саду. Так где же она? – недовольно проворчал Лайон.– Здесь! – выкрикнула Миллисент, торопливо спускаясь по тропинке. В руках она держала шляпу Лайона, а под мышкой – газеты и теплый плед. Лайон критически взглянул на поношенный шерстяной плащ леди Эйтон. Отороченный кружевом капюшон изящно обрамлял ее лицо, разрумянившееся от быстрой ходьбы.– Оставьте нас, – приказал Лайон слугам, когда леди Эйтон подошла к его креслу.– Спасибо, – с улыбкой добавила Миллисент. – Я позову вас, когда его светлость будет готов вернуться обратно в дом. – Слуги почтительно раскланялись и удалились, а Миллисент положила шляпу и газеты на скамью и развернула плед. – Мы ведь не хотим, чтобы вы простудились в первый же день на свежем воздухе, правда?– Неужели у вас самой не нашлось ничего потеплее? – раздраженно осведомился Эйтон, глядя, как Миллисент заботливо укрывает его ноги пледом. – Ваши служанки одеваются гораздо лучше, чем вы.Мне вполне достаточно этого плаща. И, пожалуйста, не будьте таким ворчливым. Сегодня прекрасный день, я хочу, чтобы мы с вами оба получили удовольствие от прогулки. – Подняв со скамьи шляпу Лайона, она нахлобучила ее мужу на голову и окинула его критическим взглядом. – Должно быть, у вас выросла голова, потому что эта шляпа определенно вам мала. Конечно, длинные волосы и косматая растительность на лице тоже играют свою роль.– У меня нет привычки носить шляпу на подбородке.– Но если вам вдруг захочется скрыть от окружающих свое дурное настроение, стоит попробовать.– И как же это осуществить?– Очень просто. – Она нежно провела рукой по бородатой щеке Лайона. – Можно привязать к шляпе две длинные ленты, сделать из них петли и надеть на уши.– Весьма элегантное решение.– Впрочем, можно выбрать ленты подлиннее, обвязать ими голову и перекрестить на лбу, чтобы шляпа надежно закрывала вам рот. Получится очень красиво.Лайон не смог удержаться от улыбки.– Да уж, блестящая мысль.– Мне тоже так кажется. – Миллисент весело улыбнулась. – Похоже, настроение понемногу улучшается.Она наклонилась, чтобы поправить шляпу на голове Лайона, но он крепко схватил ленты ее капюшона и притянул Миллисент к себе. Их губы соприкоснулись, на мгновение замерли и неохотно оторвались друг от друга.– Мне кажется, так гораздо лучше, – прошептал Лайон. Ему безумно хотелось сжать Миллисент в своих объятиях. Он слишком долго грезил о ее губах, о поцелуях, наполненных истинной страстью, которую Лайон никогда не встречал в других женщинах. Нежные губы Миллисент были способны довести его до исступления. Они дарили и требовали взамен больше чувственного наслаждения, чем даже сам акт любви. – Почему ты ушла от меня среди ночи?– Я ушла, когда уже почти рассвело. – Миллисент смущенно опустила глаза, ее щеки густо покраснели. – Ведь к вам в комнату должны были прийти слуги, а я не знала, как объяснить…– Мы с тобой муж и жена, Миллисент. Хоть я толком и не помню, как прошла церемония, но точно держал в руках все документы. – Лайон надеялся увидеть улыбку на губах жены, но ее лицо по-прежнему хранило серьезное выражение. – Лично мне глубоко плевать, что думают по этому поводу мои слуги.Полагаю, они не увидели бы ничего необычного в том, что ты спишь со мной в одной постели. Для них это не более странно, чем обнаружить тебя дремлющей в кресле, как уже не раз случалось в последнее время. – Миллисент отвернулась, избегая взгляда Лайона. Ее явно беспокоило что-то еще. – Но, конечно, если ты находишь слишком унизительным для себя лежать в постели рядом с калекой, тогда…– Совсем наоборот… Мне очень понравилось лежать рядом с тобой в постели.Слова Миллисент повисли в воздухе, словно легкие бабочки, робко трепещущие крылышками в своем первом полете. Лайон понял, что ей еще никогда в жизни не приходилось открыто говорить о подобных вещах.– Тогда почему же ты ускользнула от меня ночью?– Я не привыкла к таким вещам, – нехотя ответила она, отчаянно краснея. – Откуда мне знать, как следует себя вести в таких случаях? Я думала, мне лучше уйти, пока не рассвело.– Так было заведено у вас с мужем? Вы занимались любовью, а потом спокойно расходились по своим спальням?– Занимались любовью? – Миллисент замерла, кровь отхлынула у нее от лица. – Я не желаю говорить о своем первом замужестве. – Повернувшись боком, чтобы спрятать лицо от Лайона, она разложила на коленях газету и принялась внимательно ее просматривать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113