В эту минуту в дверях гостиной показался камердинер герцогини.— Генерал Мануэль Павиа де Албукерке, — доложил он.— Просите! — воскликнул дон Федро.— Просите! — повторила герцогиня.Взор патера опять остановился на герцогине, он с пристальным вниманием следил за ней.Слуга створил двери, и Мануэль вошел в гостиную.Он поклонился герцогине и старому герцогу, который, сделав несколько шагов ему навстречу, радушно приветствовал его. Бланка Мария тоже привстала со своего места и со злобным торжеством заметила, что Мануэль сильно взволнован и бледен как смерть.Обменявшись вежливыми приветствиями с герцогом, Мануэль подошел к Бланке Марии и поцеловал у нее руку, патеру поклонился он вскользь, что, впрочем, последнего нимало не смутило и не заставило оставить салон. Он только отошел чуть далее, в глубину комнаты.— Вы, вероятно, уже слышали о несчастье, постигшем дом графа Кортециллы? — спросил Мануэль после взаимных приветствий. — Во всяком случае вам, герцогиня, это, разумеется, небезызвестно!— Графа Кортециллы? — спросил герцог. — Что там такое случилось?Все сели.— Представьте себе, — сказал Мануэль, обращаясь к герцогу, — граф Кортецилла имел намерение выдать свою единственную дочь, прелестную, очаровательную графиню Инес за дона Карлоса.— Это невероятно! Что за странность! — воскликнул герцог.— К величайшему горю нашего гостя, — заметила герцогиня с усмешкой, которая была ей к лицу.— Графиня Инес умоляла отца не принуждать ее к этому браку, но он не хотел ничего слушать и не отступал от своего намерения, — продолжал Мануэль.— Непостижимо! — повторял герцог, качая головой. — Я всегда считал графа человеком рассудительным и разумным.— Не обращая внимания на просьбы дочери, он решил на днях везти ее за границу и там отпраздновать ее свадьбу с доном Карлосом. Это довело до отчаяния молодую девушку, и прошлой ночью она убежала из отцовского дома. Страшно представить себе ее положение в настоящую минуту, такая молодая, неопытная — и совершенно одна, без всякой опоры и без приюта! Сколько бед и несчастий может с ней произойти!— Да, необдуманный поступок, — заметил старый герцог.— Если бы она позволила себя увезти, — воскликнула, смеясь, герцогиня, — тогда, по крайней мере, все это происшествие имело бы романтический характер и не грозило бы всякими неприятностями и опасными последствиями. Не правда ли, генерал Павиа? Что вы об этом думаете? Ну, признайтесь же, ведь дело не совсем так дурно, как вы его представили!— Что вы хотите сказать, герцогиня? Вы полагаете…— Я полагаю, что в бегстве графини Инес вы не совсем безучастны!— Честью клянусь…— Ну, не клянитесь же напрасно.— Ничего подобного не может прийти в голову никому, — сказал старый герцог с упреком.— Я хотела только предложить вам быть посредницей между вами и графом Кортециллой, если бы оказалось, что вам нужно посредничество, — сказала Бланка Мария, обращаясь к Мануэлю. — Простите меня, что подозревала возможность вашего участия в этом деле, а если бы мои подозрения оказались верными, то это, несомненно, было бы гораздо лучше для графини, чем то, что ждет ее, если ваши предположения верны, и она убежала без всякой надежды на какую-либо поддержку и защиту!— Да это так и есть, она бежала одна, без всякого постороннего участия или содействия, — горячо уверял дон Мануэль.— О, это страшный удар, ужасное несчастье для графа! — сказал герцог, задумчиво качая головой. — Молодая графиня поступила безрассудно, опрометчиво в высшей степени!— Я уверена, что улетевшую птичку скоро найдут и поймают, — сказала, смеясь, Бланка Мария. — Я убеждена, что все это не более как комедия, которую графиня разыгрывает для того, чтобы напугать отца и заставить его отказаться от задуманного им плана. Конечно, средство она избрала слишком смелое и небезопасное.— Я боюсь, герцогиня, что вы опять ошибаетесь в ваших предположениях, так как до сих пор все попытки отыскать следы графини были тщетными, никто не знает, куда она исчезла, — ответил Мануэль. — Я надеялся узнать от вас что-нибудь.— Вот видите, я была отчасти права, предполагая, что вам нужна посредница, — сказала герцогиня.Вслед за этими словами герцог заговорил о политике, интересовавшей его более всего, и Бланка Мария встала со своего места.— Позвольте мне проститься с вами, — сказала она, обращаясь к мужчинам. — Я ухожу к себе и надеюсь, дон Мануэль, что вы проведете остаток вечера в обществе моего мужа.— Надеюсь, генерал, — воскликнул герцог, — что вы не лишите меня удовольствия побыть в вашем обществе.Затем, обратившись к жене, он пожелал ей доброй ночи.Мануэль тоже простился с герцогиней, и она ушла на свою половину, а он пробыл еще более часа у герцога. Было около двенадцати часов ночи, когда он встал и начал прощаться go старым грандом, любезно проводившим его до дверей. Вообще, дон Федро был так приветлив и общителен, что Мануэль, уходя от него, остался с самыми приятными воспоминаниями и нашел его весьма интересным собеседником.Настроение его было незавидное с той минуты, как Бланка Мария высказала свои подозрения по поводу его участия в бегстве Инес. С тех пор он сидел как на горячих углях, потому что, получив записку, он решил, что у герцогини есть сведения об Инес, а поняв свою ошибку, опять вернулся к мучительным раздумьям о том, где же ее искать. Он продолжал думать об этом, уже покинув дворец герцога Медины, шагая по темным улицам Мадрида.Герцог Федро, проводив гостя, ушел в свой кабинет и, позвонив в колокольчик, вызвал камердинера. Старый гранд велел, как всегда, налить стакан вина, и, когда приказание было исполнено, с помощью слуги принялся раздеваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147