— Ты, должно быть, страшно богат! Возьми с него хороший куш и сделай то, о чем он просит, слышишь? Сделай же, смотри! Тебе ведь это не повредит. Он просит о сущем пустяке!— За пустяки не платят!— Да ведь, что для одного пустяк, то для другого может быть очень важно, Тобаль, сынок мой! Не будь же дураком, исполни его просьбу, да возьми хорошенькое вознаграждение. Я тебе добра желаю, ведь ты мой последний сынок! Из всех моих детей, насколько мне известно, ты один остался.— Где незнакомец? Отведи меня к нему!— Еще одно словцо! Обделай дело тихонько, слышишь? Не шуми, смотри! Все в доме спят!— Что ты хочешь сказать этим?— Я хочу сказать, чтобы ты не затевал ссоры с незнакомцем, пусть он идет своей дорогой! Это очень высокая, знатная особа! Он не хочет быть узнанным!— Где он?— Пойдем, пойдем, сынок, я тебя проведу! Он там, в моей парадной комнате, в приемной, — сказала старуха.— Вот тот, кого вы ожидали, благородный дон, — громко проговорила Сара, вводя Тобаля, своего сынка, в приемную, где у окна стоял человек в маске, в шляпе и закутанный в темный плащ. Слабый свет лампы освещал фигуру незнакомца. Увидя палача, он слегка поклонился ему.Царцароза посмотрел на него саркастическим, холодным взглядом.— Что вам угодно, сеньор? — спросил он наконец.— Вы Царцароза, мадридский палач, преемник старого Вермудеца, не так ли?— Верно, сеньор.— Так! А Сара Кондоро, герцогиня, ваша мать? — продолжал незнакомец, рассматривая с любопытством палача.— Так она вам сообщила и это, сеньор? Обычно она умалчивает об этом.— Она мне не сообщала, я узнал от других! Мне говорили о вас, как о человеке очень честном.— Насколько может быть честным человек, занимающийся нечестным ремеслом, — ответил Тобаль Царцароза серьезно.— Во всяком положении можно быть честным человеком, а равно и в вашем, хотя ваше занятие действительно не из приятных! Мне весьма интересно видеть вас и узнать поближе.— Многие, глядя на меня, не подозревают, что им придется когда-нибудь познакомиться со мной ближе, чем они сами того желали бы!— Как я должен понять вас?— Я хочу сказать, сеньор, что не каждый знает, где ему придется умереть и кто закроет ему глаза!— Это несомненно, но поговорим о деле, — сказал незнакомец, которому разговор палача не понравился, хотя самого его он продолжал рассматривать с большим интересом. — Вы пришли сюда по моей просьбе и, надеюсь, не откажетесь исполнить мое желание! Получили вы деньги?— Ничего не знаю ни о каких деньгах и не прошу никаких, не заслужив их!— А, стало быть, вы очень горды!— Не хотите ли вы сказать, сеньор, что палач не имеет права быть гордым? — спросил Царцароза высокомерно.— Но в настоящем случае дело идет не о подарке, деньги предлагались не даром, вас просят оказать услугу, а услуги даром никто не оказывает.— Смотря по тому, какого рода услуга, сеньор!— Разве Сара Кондоро ничего не сказала вам об этом? И не дала вам даже понять, в чем дело?— Она говорила об отсрочке одной казни.— Алано Тицона!— Поджигателя и разбойника!— Извините, — прервал палача незнакомец, — о разбойничестве Тицона ничего не сказано в приговоре, так как доказательств нет. Алано Тицон заподозрен только в поджоге!— В поджоге с намерением кражи!— В приговоре это значится, об этом не спорю, но ведь всегда так говорится в подобных случаях.— А при поджоге погибли люди, — продолжал Царцароза.— Не будем больше говорить об этом! Обвинения против Алано Тицона ничем не подтверждены и не доказаны. И потому по делу его будет проведено новое следствие, но для этого необходимо, чтоб исполнение приговора, которое, как я слышал, должно состояться на днях, было отсрочено.— Казнь назначена на послезавтра!— Ее нужно оттянуть на несколько дней или недель! Подумайте, ведь дело идет о спасении человеческой жизни! За эту услугу я предлагаю вам тысячу дуро, — сказал незнакомец и вынул из кармана пачку ассигнаций.— Оставьте при себе ваши деньги, сеньор!— Вы слишком поспешно отказываетесь. Не торопитесь, подумайте хорошенько.— О подобных вещах нечего думать!— Все зависит от отсрочки казни! Если это удастся, тогда Алано Тицон будет оправдан, правота его будет доказана! Вы поможете в этом случае правому, хорошему делу, а не дурному, мастер Царцароза.— Каким бы правым и справедливым оно ни было, сеньор, не в моей власти его отложить! Обратитесь в верховный суд, к министру, там могут разрешить эту отсрочку!— Это не привело бы к цели, невозможно ничего добиться за такой короткий срок. Вы один можете спасти приговоренного, сказавшись больным и таким образом отсрочив его казнь!— Вы ошибаетесь во мне, сеньор, я принадлежу к числу людей, считающих всякий обман, всякую ложь за грех!— Мастер Царцароза, убеждения ваши хороши, но вы доводите их до крайности!— Я жалею каждого, кто не доводит их до такой крайности, сеньор, — ответил палач. — Только строго придерживаясь этого правила, можно быть во всяком положении честным человеком, в чем, впрочем, нет никакого особенного достоинства и что составляет не более как долг каждого человека, сеньор!— Стало быть, вы наотрез отказываетесь исполнить мою просьбу, отказываетесь от моего предложения? — спросил незнакомец.— Вы должны были ожидать этого, сеньор, по отзывам, дошедшим до вас обо мне. Если вы слышали, что я человек честный, как же вы могли думать, что я соглашусь на дело нечестное, на услугу нечестную? А согласитесь, что вы от меня требуете нечестной услуги!Слова эти, очевидно, неприятно подействовали на незнакомца, он сделал резкое движение.— Стало быть, ничто не может заставить вас отступить от вашего решения?— Ничто, сеньор.— Даже если б вам угрожала опасность?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147