– Вы слышите меня? – спросил первый офицер.
– Очень плохо, первый. Что-то случилось?
– Да нет... Просто хотел узнать, как обстоят дела, – говоря эту фразу, Райкер понял, как глупо он поступает. – Вам есть что сказать мне?
Последовало молчание.
– Пока ничего. Я иду на мостик. Возможно, что-то обнаружу там...
– Вы один, сэр?
Пикар подтвердил, что рядом никого нет.
– Мы разделились, – пояснил он, – чтобы посмотреть корабль как можно быстрее.
Конечно... Так поступил бы и сам Райкер, будь он на месте капитана.
Но все равно от одной только мысли об одиночестве Жана-Люка волосы на затылке вставали дыбом.
– Возражения, старпом?
– Нет, – откликнулся первый помощник, чувствуя, как лицо обжигает жаром. – Продолжайте, сэр.
Едва он произнес последнее слово, как связь прервалась. И никаких признаков существования Пикара... Даже традиционного прощания не прозвучало.
Может быть, таким образом капитан хотел сказать, чтобы ему не мешали?
Наверное... Хотя обычно Пикар соблюдал служебный этикет. Более вероятно, это влияние поля.
"Да, – решил Райкер. – Должно быть, так..." В любом случае, он узнал то, что хотел. В установлении нового контакта нет смысла, но нехорошие предчувствия остались с ним.
* * *
С тех пор, как Пуляски вступила в транспортационную, что-то постоянно угнетало ее. Она изо всех сил пыталась сосредоточиться на выполнении задания, но не могла отделаться от мысли о незаконченной работе. Кэтрин казалось, что она забыла нечто очень важное...
В таком подавленном состоянии доктор осмотрела три первые каюты, ни в одной ничего не обнаружив. Вернее, не нашла никаких свидетельств трагедии.
Все находилось в полном, можно сказать, идеальном порядке: системы жизнеобеспечения функционируют, кровати заправлены... Все как всегда.
Не ведь тела погибшего экипажа должны где-нибудь находиться? Найти их – дело времени.
Затем, когда Кэтрин осматривали четвертую каюту, на нее обрушилось, подобно снежной лавине, прозрение. Ее теория о болезни Фреди не родилась самостоятельно, как богиня Афина из головы Зевса:
Пуляски уже слышала о такой напасти. Это было очень давно, еще в студенческие времена на Чаквафаре.
Конечно, чаквафарийская версия официально не занесена в анналы Федерации: планета Чаквафар являлась развитым миром, но неуклонно отклоняла предложения о вступлении в единую систему разумных существ.
Лет тридцать назад ученым двух сторон удалось договориться об установлении научных контактов, и Пуляски попала на эту планету. Но местные медики упорно воздерживались от разговоров на тему о болезнях, встречающихся на Чаквафаре. Очевидно, они канули в Лету...
Только Перрапатаат, пожилой терапевт, которому нравилась молодая и живая Кэтрин, кое-что рассказал о старинных болезнях его народа. Среди прочих он вспомнил и о стирианаа.
Болезнь вызывалась смещением определенных генов известных бактерий из-за чужеродных тел. При этом возникало...
Внезапно Пуляски почувствовала дрожь во всем теле. О, Господи!
Чаквафарианская болезнь погубила сотни тысяч жизней, прежде чем ее остановили. И почему? Потому что к тому времени, как медики планеты решили, что обнаружили лекарство, мутировавшая бактерия изменилась снова.
Конечно, любой доктор должен предвидеть повторную мутацию, если он, конечно, квалифицированный специалист... К ней могут привести самые разные факторы: лекарство, изменение диеты, увеличение температуры... Одним словом, масса причин.
Но на этот раз мутация превратила болезнь из неприятности в подлинную опасность. Естественно, антибиотик, найденный на Чаквафаре, эффекта уже не оказывал: бактерия стала еще более живучей, избавиться от нее представлялось проблемой.
Когда, наконец, нашли новое лекарство, болезнь опустошила два континента. Не осталось ни единой души...
Сердце Пуляски бешено стучало. Приложив огромное усилие, она успокоила себя, чтобы не путались мысли.
– Капитан... – прошептала она. – Я обязана немедленно доложить капитану...
Включив коммуникатор, доктор произнесла:
– Пуляски вызывает капитана Пикара.
Ответа не последовало.
Кэтрин предприняла новую попытку.
Ничего...
– Черт побери, – пробормотала женщина, – коммуникаторы почему-то не работают... Может быть, это поле влияет?
Значит, она не сможет вернуться на корабль? Тем не менее, женщина попыталась связаться с мостиком "Энтерпрайза".
– Райкер слушает, – последовал немного невнятный ответ.
Пуляски облегченно вздохнула. На мгновение она забыла о том, что не смогла установить радиосвязь с Пикаром: неполадки в системе связи – не ее конек.
В ответе первого офицера чувствовалось какое-то напряжение.
– Что у вас случилось? Кто-нибудь ранен?
– Нет, ничего такого... Просто...
– Доктор?
Пуляски обернулась и увидела входящего в помещение Баднаджана.
– Подожди, – остановила его Кэтрин, – не мешай.
– Что-то неладно, – не успокаивался появившийся мужчина. – Никто не отвечает на мои сигналы вызова.
– Знаю, – ответила она. – У меня то же самое. Но мне удалось связаться с кораблем. А сейчас...
К тому, что произошло потом, доктор совершенно не была готова.
Сначала появилась паутина зеленых огней... Затем она опутала Баднаджана...
И наконец, человек и зеленая сеть просто исчезли, испарились.
Все произошло так быстро, что Пуляски не успела и глазом моргнуть. У нее закружилась голова. Кэтрин оперлась о переборку, чтобы не упасть...
– Доктор Пуляски? – раздался голос из динамика коммуникатора. Ее снова вызывал Райкер, теперь уже с явной тревогой. – Доктор, что происходит?
– Баднаджан исчез...
Она судорожно сглотнула набежавшую слюну, впервые серьезно задумавшись о случившемся с экипажем "Менделя".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75