квартира Даннора – налево, после таверны и пешеходного моста.
– Может быть, лучше пойдем ко мне? – предложил Тирдайния-младший. Или, по крайней мере, только заскочим включить видео?
Триеннор отрицательно покачал головой.
– Не волнуйся об этом... Множество людей пропадает вечерами в тавернах. Там тоже Конфликты... Если изредка не включать экран, то в Службе Слежения никто и бровью не поведет.
Даннор засомневался: "Можно ли доверять отцу?" Затем чуть не рассмеялся. "Ведь это же все-таки, мой отец, – сказал мужчина сам себе. Немного изменившийся, но – отец... Если не доверять ему, то кому можно верить?"
Сын отбросил все свои сомнения.
Мужчины повернули направо и пошли вдоль воды. На противоположной стороне, за домами, сгущались тучи. Заходящее солнце придавало им багровый цвет. В реке же облака отражались еще более темными и казались пропитанными кровью.
Триеннор что-то пробормотал. Даннор не расслышал, но понял: сказанное относится к Видеослужбе.
После этого старик встряхнул головой, как бы отгоняя ненужные мысли, одолевавшие его.
– Ты помнишь два правила? – спросил он. Даннор легко вспомнил их...
Так легко, что сам удивился.
– Да... Конечно, помню.
– Правило первое, – произнес Триеннор. – То, от которого всегда хочется отказаться: вещи более ценны в малых количествах.
Сын хотел вслух воспроизвести второе правило, но почувствовал себя крайне глупо. Ведь он давно уже не ребенок...
Увидев замешательство Даннора, отец сам провозгласил:
– То, что ничего не стоит, не имеет и цены. То, что имеет ценность, всегда дорого.
В эту игру они играли еще в детстве... Загадочная игра, ее смысл всегда ускользал от Даннора. Теперь, спустя, годы, все становилось на свои места.
– Так... Правила об этом... О... Видеослужбе?
Триеннор пожал плечами.
– Конечно, Видеослужба – хороший пример... Если они станут показывать Конфликты день и ночь, мы быстро устанем от них. Но, выдавая их порциями, тем более, в определенные часы, они поддерживают в нас аппетит, желание вернуться к видеоэкрану в следующий раз.
– А второе правило относится к плате за видео?
– Да, к плате, – жестко произнес отец, – которую большинство из нас не может внести... Но если бы видео оказалось хотя бы капельку дешевле, мы не стали бы относиться к нему как к роскоши и не ждали бы с нетерпением урочного часа.
Даннор кивнул, соглашаясь.
На город опускались сумерки. Облака потеряли кровавую окраску и слились с небом. На востоке появились первые звезды.
Ветер изменил свое направление, и мужчин окутало зловоние реки.
Запахло дохлой рыбой, мусором и фабричными отбросами.
– Но ты сказал, что Видеослужбы – только пример, – продолжил молодой человек. – Правила применимы и к другим вещам?
Триеннор задумался, прежде чем заговорить. А когда прервал тягостную тишину, то ответил вопросом на вопрос:
– Зачем ты вступил в Армию?
Даннор подумал, что должен резко ответить на эту фразу, но оказалось – сделать это непросто. Не легко говорить такие слова человеку, стоящему сейчас рядом с ним.
– Я полагал... Считал, что я, потерял такую возможность, – вернее, мы потеряли – после того, как ты женился на моей матери... Я думал это мое право.
Триеннор кивнул.
– Ты откровенен.
Отец никак не показал, что обиделся, и Даннор вздохнул облегченно. А старик, как бы не замечая возникшей неловкой паузы, продолжил:
– А если бы я не покинул Армию? Если бы я женился на женщине своей Касты? Стал бы достаточно могущественным, чтобы обеспечить тебе высокий пост, как только ты подрастешь?
Даннор никогда не задумывался о такой возможности.
– Твое желание оставалось бы так же велико? – настаивал отец.
Молодой человек задумался, взвешивая слова ответа.
– Я... не знаю... Вряд ли.
– Вряд ли, – повторил Триеннор. – Но ты жаждал служить, потому что у тебя отняли эту возможность. И твое желание только увеличивалось при достижении определенных успехов...
Слова отца показались ужасно знакомыми.
– Правило первое, – догадался он.
– Да, Правило первое... А теперь второй вопрос: чем ты заплатил за успех?
Даннор не понял. Должно быть, это отразилось на его. лице.
– Плата в самом широком смысле слова, – пояснил отец, – только не деньги. То, что приходится отдать взамен другого, можно считать платой.
Поэтому возникает вопрос: что ты отдал? Что потерял из приобретенного раньше?
Теперь Даннор понял направление мысли отца.
– Семью... – ответил он. – Тебя...
Истинная правда! Безоговорочным условием для поступления на службу в Армию оказался отказ от своего прошлого, от своей матери из Низшей Касты и, самое главное, – от отца. Ему пришлось отказаться и от наследства, чтобы подчеркнуть свое неприятие поведения собственного родителя.
Даннор ожидал, что Триеннор подтвердит ответ. Тогда можно продолжить речь... И вдруг сын увидел боль в глазах отца.
Такой реакции он мог ожидать от того замкнутого человека, который все время проводил, сидя у окна. Но уж никак от человека, с которым вел разговор сейчас. Переход оказался слишком внезапным, но одновременно и успокаивающим.
Триеннору потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя, убрать выражение страдания и боли со своего лица.
– О, Боги! – сказал он. – Я даже не подумал об этом. Просто имел в виду, что ты потерял в себе, в своей душе... возможность смотреть на мир глазами человека, а не военного болванчика, видеть дальше предписанных задач – саму правду.
Сердце Даннора почти остановилось, охваченное холодной рукой неясных предчувствий.
– Что ты имеешь в виду? Перемены в моей, душе? Но я – это я!
Триеннор покачал головой.
– Нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75