Что она вообще здесь делает? Это какое-то безумие! Она помогает своему бывшему любовнику, который каким-то образом умудрился залезть к ней в душу так глубоко, что она, даже спустя несколько лет, никак не может от него избавиться, найти его пропавшую жену.Пусть бывшую жену, но, тем не менее, он ведь даже не скрывает своего беспокойства.Алисса мысленно одернула себя, решив, что все это чересчур похоже на ревность. На самом деле, Сэм просто хочет найти свою дочь. И беспокоится он только о Хейли.И все-таки…– Ты даже не представляешь, как мне жаль, – тихо сказал он.– Да, – кивнула она, злясь и на него, и на себя. – Спасибо. Теперь я чувствую себя гораздо лучше.– Пожалуйста, дай мне шанс все исправить.– И как ты это себе представляешь? Ты совершаешь двенадцать подвигов Геракла, а после этого я бросаюсь тебе на шею с криком: «Сэм, я все простила, трахни меня, пожалуйста»? Ведь, давай будем честными, тебе именно это от меня надо?Он с горечью рассмеялся:– Похоже, ты и понятия не имеешь, что именно мне надо.– Сказал парень, – зло засмеялась она в ответ, – которому пришлось жениться на первой встречной девке из бара, потому что он двух минут не смог подержать штаны застегнутыми.Пожалуй, тут она перегнула палку.– Ты права! Ты абсолютно – твою мать! – права. Ты всегда права, Алисса, но на этот раз ты просто суперправа! Только ты никогда не задумывалась, с какой это стати меня вдруг потянуло на Мэри-Лу? Ты никогда не задумывалась – хотя бы на секунду! – что это случилось как раз после того, как ты сообщила, что не желаешь иметь со мной ни хрена общего?– Какой сюрприз! – голос Алиссы дрожал от злости. – Значит, это я во всем виновата? Господи, какой же ты… Тебя не хватает даже на то, чтобы отвечать за собственные мудацкие ошибки!Ну вот! Ему опять удалось вывести ее из себя! Почему Сэм Старретт всегда заставляет ее переходить на его собственный примитивный язык?– Я не говорю, что это ты…– Забудь. Все в порядке. Обвиняй меня, сколько хочешь. – Она изо всех сил вцепилась в руль и, не отводя глаз от дороги, вжала в пол педаль газа. Чем скорее они доберутся до этого проклятого Уалдо, тем лучше.– Пойми, я действительно в чем-то тебя обвиняю. Ты просто использовала меня для секса…– А ты, бедненький, так сопротивлялся!– … а я тогда не понимал, что это только секс. Я – твою мать! – тебя любил!У Алиссы вдруг остановилось сердце. Потом оно забилось снова, и она покачала головой:– Ты просто не знаешь, что означает этот слово. Ты, как… как «АББА»… зазубрил слова на незнакомом языке и поешь, не понимая смысла. Ты меня любил? Нет, извини, ты «твою-мать-меня-любил». А потом ты точно также «твою-мать-полюбил» Мэри-Лу, стоило ей задрать юбку!– Ты так неправа…– А что ты «твою-мать-полюбил» сначала, Роджер – мои сиськи или мою задницу?– Твои глаза.Алисса засмеялась:– Немногим лучше. К тому же, я тебе не верю.– А зачем тебе вообще мне верить? – вскипел он. – Ты ведь гораздо лучше меня знаешь, что я чувствую…– А ты случайно не помнишь, сколько раз мы с тобой разговаривали до того, как забрались в постель?– Нет, но ты, наверняка, помнишь.– Три раза. Да и то, мы не разговаривали, а ругались и…– Зато я отлично помню, сколько раз довел тебя до оргазма…– Какая я, Сэм? Если ты меня любишь, ты должен знать. А ты понятия об этом не имеешь.– Имею…– Черта с два! И даже если когда-то тебе и казалось, что ты меня знаешь, должна сказать тебе, что сейчас я совсем другой человек. И ты тоже.Сэм молчал, и, тем не менее, Алисса слышала его. Слышала, как он сидит рядом, как дышит. Если бы она знала его хуже, то, возможно, подумала бы, что он пытается взять себя в руки, сдержаться, чтобы не сказать чего-то непоправимого.– Ты права, – заговорил он, и теперь его голос действительно звучал спокойно. – Я стал другим. Совсем другим. Я думаю… я думаю, сейчас я мог бы тебе понравиться.Ох, лучше бы он не говорил ей таких слов.Алисса заставила себя рассмеяться, пытаясь обратить все в шутку:– Сомневаюсь.Сэм кивнул:– Да, наверное, я чересчур самоуверен. Скажем так: возможно, сейчас я был бы тебе не так противен.Теперь уже ей пришлось сдерживаться, чтобы не засмеяться.– Пожалуйста, постарайся уснуть. – В горле застрял комок, и слова давались Алиссе с трудом. – Через час твоя очередь вести.Вздохнув, Сэм снял бейсболку, бросил ее на заднее сиденье и устало потер лоб:– Извини, я не хотел злить тебя, когда… когда сказал то, что сказал. Просто раньше я не говорил об этом. Надо было сказать, что я люблю тебя, еще до того, как…– Постарайся заснуть, – безнадежно повторила она.Сэм помолчал несколько минут, и Алисса уже собиралась успокоиться, когда он сказал:– Надо было написать это шоколадным сиропом у тебя на животе. Помнишь ту первую ночь?..Ту первую ночь, когда она напилась и наручниками приковала к себе Сэма, чтобы он не смог удрать из отеля и броситься на помощь своему другу Джону Нильсону. Ту ночь, когда она забыла обо всем и до утра занималась любовью со Старреттом, а он отыскал где-то бутылку шоколадного сиропа «Херши» и…До сих пор при виде шоколада она чувствовала странное головокружение.Алисса молчала, плотно сжав губы. Если она не станет отвечать, он решит, что разговор закончен, и уснет.По крайней мере, так обязательно сделал бы тот Сэм Старретт, которого она знала раньше.Вместо этого он тяжело вздохнул:– Молчишь? Знаешь, Лис, с тех пор я вспоминаю тебя всякий раз, как ем шоколад. – Сэм пошевелился, и Алисса знала, что сейчас он смотрит на нее. – Как будто чувствую во рту твою сладость.О господи!– Спи, – сказала она и удивилась тому, как холодно и ровно прозвучал ее собственный голос. – Или смени тему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78