– Никто даже не узнает, что ты там. Я сама не буду знать, что ты пришел. Так ведь тебе комфортнее?Макс посмотрел на Джулза.Джина тоже повернулась к нему:– А вы в курсе, что Макс за мной следит? Приглядывает… По-моему, в этом есть что-то ненормальное.Джулз беспомощно оглянулся на Макса:– Вообще-то, это наша обычная политика по отношению к лицам, проведшим значительный отрезок времени в компании террористов. Это делается с целью их защиты и…Джина недоверчиво засмеялась:– Так вы хотите убедиться, что я не переметнулась на сторону зла? Запросто могла бы. Ведь Бабур Хаян и Алоиджи Набулши так убедительно уговаривали меня принять в их веру! У Макса вот была возможность наблюдать за всем процессом вербовки. – Она опять засмеялась с вымученной веселостью. – Впрочем, наверное, и у вас тоже. Наверное, весь отдел любовался.Только сейчас Макс понял, как тяжело ей было решиться придти сюда. И, глядя в глаза Ларонде, громко назвать свое имя, на случай, если кто-нибудь еще ее не узнал.Джина повернулась к Максу:– Если ты действительно тратишь деньги налогоплательщиков на то, чтобы выяснить, не примкнула ли я к Аль-Каиде, то твои проблемы еще серьезнее, чем ты думаешь.– Извини, если огорчил тебя, – тихо сказал Макс, – но…– …но тебе пора ответить на звонок, – закончила за него Джина. – Ладно. Приятно было повидаться, Макс. Хочу заметить, что у тебя усталый вид. Кем бы она ни была, она плохо о тебе заботится. – Она перехватила взгляд, брошенный Джулзом на шефа, и засмеялась: – Не волнуйся, я уже все сказала и ухожу. И не собираюсь устраивать сцен. Я только хотела успокоить тебя: через неделю я улетаю из Америки и целый год тебя не потревожу. Хотя, ты, наверное, об этом уже знаешь.Нет, Макс об этом не знал.– Ты… Куда ты едешь?Она уже стояла у двери:– До свидания, Макс.– Американцам сейчас не слишком комфортно за границей. – Он проводил их до стола Ларонды.Джина не оглянулась.Зато оглянулся Джулз:– Я выясню, куда она едет, – произнес он одними губами.Ларонда наблюдала за Максом краем глаза, возможно, потому что слышала, как он скрипит зубами.– Келли Паолетти ждет, сэр, – шепотом напомнила она.Макс вернулся в кабинет и, захлопнув за собой дверь, снял трубку.
– Знаешь, у меня только что было прозрение.Опять Сэм Старретт. Звонит со своего мобильного.– Решил сдаться? – осведомилась Алисса.– Черта с два.– Тогда я не желаю с тобой разговаривать. – Она отключилась.Телефон немедленно зазвонил снова. Она открыла его и молча приложила к уху.– Эй, я серьезно.– Я тоже, – отчеканила Алисса. – Я не собираюсь играть в эти игры, Старретт. Я не хочу разговаривать с тобой, пока ты сидишь в какой-то щели и подрачиваешь, наблюдая за мной.– Господи, Локке, ты меня за какого-то извращенца держишь!Похоже, он был искренне возмущен.– Я выражалась фигурально. – Неправда. Она действительно хотела разозлить его, потому что злилась сама.К этому моменту Алиссе уже стало совершенно ясно, что раньше завтрашнего дня вся эта история не кончится. Значит, впереди очень длинная ночь, а ей уже осточертело сидеть в машине рядом с мусорным баком на задворках мотеля «Сансет».– Не стану отрицать, что иногда мне случалось мечтать о тебе в моменты…м-м… самоудовлетворения, но я ни за что не позволил бы себе делать это, разговаривая с тобой по телефону. Это неуважительно.Алисса вздохнула. Сама виновата, что заговорила на эту тему.– Знаешь, меня все это совсем не интересует. Я очень устала и проголодалась, и, если ты на самом деле хочешь поговорить, приходи сюда и садись в мою машину.Она опять отключилась.Телефон снова зазвонил.– Мой отец был расистом и сволочью и бил меня только за то, что я дружу с Ноем.– Сочувствую, – сказала Алисса и захлопнула телефон.Звонок.– Он, конечно, каждый раз придумывал новый повод для наказания. А когда он умер, мы нашли у него целую коллекцию детской порнографии. И тогда я кое-что начал понимать. Ремень, моя голая задница…О господи!– Ты все это выдумал специально, чтобы я не вешала трубку, – возмутилась Алисса, но на этот раз не отключилась.– К сожалению, нет. – Что-то в его голосе заставило сердце Алиссы сжаться. Ох, Сэм… – Я просто обалдел, когда все это увидел, потому что он всегда был таким… крутым парнем, понимаешь? Таким правильным мужиком, который любит мужскую компанию, бейсбол и крепкую выпивку. И он все-таки был моим отцом. Мне хотелось блевать от одного взгляда на эти картинки, а ведь он ими… – Сэм с отвращением рассмеялся. – Некоторые из них были здорово потерты. Похоже, доброму папочке особенно нравились маленькие мальчики. Представляешь?– Зачем ты мне все это рассказываешь? – спросила Алисса, хотя уже знала ответ. Затем, чтобы не дать ей повесить трубку. «Тысяча и одна ночь» по версии Сэма Старретта.– Я хочу, чтобы ты лучше узнала меня, – негромко объяснил он. – Чтобы ты поняла, почему меня так бесит, что ты считаешь меня типичным жлобом с одной извилиной. Вроде моего отца. Потому что я не такой. Знаешь, какое озарение было у меня сегодня? – Он не стал дожидаться ее ответа. – До меня вдруг дошло, что Роджера Старретта-старшего надо считать просто донором спермы. А моим настоящим отцом был дядя Уолт. Уолтер Гэйнс. И от него я узнал все, что надо, чтобы самому стать хорошим отцом. Вовремя сообразил, да?Алисса прикрыла глаза. По голосу Сэма она могла точно сказать, что он разговаривает сидя или даже лежа. И, значит, не использует этот разговор, чтобы отвлечь ее внимание и незаметно проскользнуть в мотель «Сансет».– Мой биологический отец, – продолжал Сэм, – соглашался любить меня, только если я выполню его условия: получу хорошую отметку или выиграю соревнования по бегу, или подстригу газон так, как ему нравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78