Горец удивленно смотрит на своего потомка и качает головой. — После всего… — Он мой друг, Малки.
Сначала он решил, что все же умер на этот раз, затем понял, что темнота настоящая, земная. Талискер сел и стал ждать, когда глаза привыкнут к царящему вокруг мраку. Странно, подумал он, на губах по-прежнему вкус пепла и огня Сутры, хотя левая рука туго забинтована.Рядом раздался стон.— Талискер, ты? Что происходит? Почему мое плечо замотано какой-то дрянью?— Забинтовано — должно быть, там, где я тебя прострелил. Мы в Эдинбурге. Малки?— Я здесь, Дункан. — Голос горца раздавался всего в нескольких футах справа, там, где Талискер начинал различать очертания двери. — Прости, что снова притащил тебя сюда. Я понимаю, что тебе нечего делать в этом мире. Но выбора у меня не было.— Ничего, Малки, порядок. Я так устал, что мне все равно.Снаружи шел сильный дождь, откуда-то доносилось утробное ворчание воды в канализации или сточной трубе. Стук капель заставил Талискера вспомнить произошедшее в Сутре. Словно прочитав его мысли, Чаплин задал вопрос:— А что случилось там? В палатке?— Фирр. Она и я… Не важно. Скажем так, богиня не слишком хорошо принимает отказы.— По крайней мере ты жив, — спокойно ответил Чаплин. — Хотя и еле-еле.— Да и ты тоже. Ужасно хочу вымыться как следует, причем изнутри. Я…— Эй, ребята, — перебил Малки, — по-моему, здесь есть кто-то еще.— Что? Где?— За тобой, Сандро. Это ведь человек?— Эй, здесь есть кто-нибудь?Все принялись вглядываться в угол, где виднелись очертания человека. Талискер подумал, не манекен ли это… впрочем, нет, поза слишком неподходящая для пластиковой куклы.Чаплин порылся в кармане и извлек зажигалку. В желтом свете они увидели такое, что оба резко выдохнули.— Ох, — вырвалось у Малки.Скелет был прикован к стене — потому и стоял. Он высох в сухом теплом воздухе подвала, и кое-где на костях осталось немного плоти, в том числе и на черепе. Бездумно смотрели пустые глазницы.Талискер коснулся останков лица.— Что ты делаешь? — поинтересовался Чаплин.— Думал, может, чего увижу… Здесь я всегда был эмпатом. Надеялся понять что-нибудь про него, а заодно и про этот подвал. — Он дотронулся до виска скелета. — Нет, ничего не осталось.— Похоже, он умер мучительной смертью. — Чаплин поднес зажигалку поближе к полу, на котором остались ржаво-красные следы крови жертвы. — Судя по количеству пятен, у него было ранение паха; бедняга долго мучился, если только кто не сжалился и не пристрелил его.— Бедняга, да? — выговорил Малки.— Талискер, посмотри-ка сюда, — странным голосом произнес Чаплин, и у Дункана зашевелилось дурное предчувствие, как тогда, когда умерла Шула.Чаплин нашел огарок свечи, зажег его и указал на предмет, стоящий в углу.Это была ржавая жестяная банка из-под песочного печенья. Талискер сел на корточки рядом с ней и заглянул внутрь.— Боже мой, — прошептал он.Малки склонился над ними и хмурился, не понимая значения находки.— Какие-то побрякушки?..Талискер и Чаплин не ответили.Наконец Алессандро взял в руки серебряный браслет.— Это ведь ее, верно?— Салли Уиллис, — кивнул Талискер. — А это, — он поднял пряжку для пояса, украшенную довольно безвкусной металлической маргариткой, — принадлежало Розалинд Бакстер. — Он хотел было положить пряжку назад, как застонал. — Ох нет, я снова вижу…— Дункан! — Чаплин вырвал побрякушку у него из рук и швырнул в жестянку. — Перестань. Тебе не кажется, что ты и так довольно пострадал?— Кто-нибудь, если не трудно, объясните мне, что происходит! — довольно сварливо потребовал Малки. Чаплин показал ему банку.— Убийца брал у каждой жертвы какой-нибудь сувенир. Это одна из причин, по которой приговорили Талискера: он знал о браслете Салли, а о нем упоминания в прессе не было.Малки ткнул пальцем в скелет.— Значит, еще одна жертва?..— Я не…Дверь неожиданно распахнулась, и в проеме возникла фигура.— А, вы уже познакомились с моим папочкой? Если вы присмотритесь, то заметите, где я прикрепил его голову. — Раздался легкий щелчок, и комнату залил электрический свет. Перед ними стоял Финн.— Что происходит? — немедленно спросил Чаплин.— Это вы мне объясните, инспектор. Именно поэтому вы оба здесь. — Финн часто моргал. Его крашеные волосы свалялись, лицо и глаза покраснели. Что особенно неприятно, в дрожащей руке журналист держал пистолет.— Нас будут искать.— Нет. Пока не будут. Вы повезли заключенного на обследование в психиатрическую лечебницу.Талискер и Чаплин переглянулись.— Да, не исключено, — неохотно признал Дункан. — Я совершил попытку самоубийства в камере. Знаешь, после смерти Шулы…— Положи пистолет, — мягко велел Чаплин.— Не подходи! — Журналист взмахнул оружием.— Финн, посмотри на меня. — Талискер шагнул к нему. — Помнишь, однажды ты предложил поговорить? Там, на берегу?— Ты опять за свое! — закричал журналист. — Я не дурак. Делаешь вид, будто это было давным-давно, а прошло всего два дня! Потом ты начнешь говорить с кем-то… с каким-то горцем. — Он махнул пистолетом в сторону Чаплина. — Даже полицейский тебе верит.— Но мы можем поговорить?— Да. — Финн нервно облизал губы.— Это ты убил их? Всех этих девушек?— Нет! — На лице журналиста были написаны удивление и возмущение. Он перевел взгляд на Чаплина — Значит, так вы думаете? Я…Талискеру представился шанс. Пока Финн почти умоляюще смотрел на инспектора, Дункан бросился вперед и сбил его с ног. Пистолет отлетел в сторону. Но журналистом владело безумие, и он отчаянно дрался. Талискер не успел ничего сделать — к нему явилось видение, он узнал о душе напавшего на него куда больше, чем хотел.
Слышен звук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105