Та пронзительно закричала, и это дарило надежду — если у нее есть силы кричать, может, не все так плохо. Ободряюще улыбнувшись, Уна опустила Бриджид на подушки.— Можно поговорить с тобой, Уна?В дверях стояла Ибистер в полном боевом снаряжении, держа в руках шлем. На ее лице отражалась тревога за сестру, однако женщина-тан явно чувствовала себя здесь неуместной.— Как она?Уна бросила взгляд на остальных девушек и вышла на лестницу, набираясь решимости.— Не очень хорошо, госпожа моя. Боюсь, ей не пережить родов, если скоро не появится ребенок.— И ты не в состоянии ничего сделать? — побледнела Ибистер.— Я дала ей зелье, которое вызовет схватки — оно поможет энергичнее толкать ребенка, — но у нее почти не осталось сил. Боюсь, нам надо готовиться…Неожиданно на лестнице раздался голос пьяного воина:— Ну как, ребенок родился? Бриджид! Бриджид, ты…На последнем круге винтовой лестницы он столкнулся с таном, которая ударила его по лицу.— Черт возьми, Алистер! Моя сестра борется со смертью!— Про… простите, госпожа, — с трудом выговорил воин. — Я беспокоился…— Только о себе и наследнике. Ты всегда плохо с ней обращался. Убирайся с глаз моих! Надеюсь, ты покажешь себя достойно на поле битвы.Воин заковылял по ступеням вниз, Ибистер проводила его горьким взглядом.— Она заслуживает лучшего, — тихонько проговорила тан.— Это муж Бриджид? — удивилась Уна. — Он ни разу не навестил ее.— Надеется, что ребенок сможет наделить его некоторой властью, вот и все.Из комнаты донесся тихий стон, и Уна поспешно направилась обратно.— Постой.Она обернулась, ожидая упрека.— Воины… они пьют перед битвой. Для многих эта ночь окажется последней, и совесть не позволяет мне останавливать людей. Думаю, разумно будет запереть дверь, чтобы кто-нибудь сюда не ворвался. Если будут новости… — Ибистер запнулась, — пошли мне весточку. Я с командующими на северной стене.
В полночь началась снежная буря. Вой ветра заглушал слабые стоны Бриджид — кричать у той не осталось сил. В комнате было совсем холодно — дрова закончились, а спуститься за новыми не представлялось возможным. Уна не позволяла отпирать дверь — уже дважды в нее молотили пьяные воины, уговаривая женщин выйти.Роженица потеряла много крови, совсем ослабела и между схватками находилась в бессознательном состоянии. Сердце Уны наполняла горечь.— Она замерзнет до смерти еще до того, как родится ребенок, — заметила Слезинка. — Я не выдержу. Она ведь умирает, да?Уна легонько кивнула, и кто-то всхлипнул.— Давай хотя бы устроим ее поудобнее.Слезинка накинула свою шаль на плечи Бриджид, Гвен и Катлин последовали ее примеру. На мгновение воцарилась тишина, потом снова раздался стук в дверь.— Впусти меня, проклятая колдунья! Что ты делаешь с моей женой? Приказываю немедленно впустить меня, черт бы вас побрал!— Уна! — громко закричала Бриджид. — Уна! Вот он!— Впусти меня!Роженица громко закричала, и словно в ответ очередной порыв ветра распахнул окно, и в комнату ворвался снег.— Ребенок… О боги великие, — вскрикнула Слезинка, и все женщины бросились к постели Бриджид.Захлопнув ставни, Уна обернулась к своей подопечной. Что-то случилось. Женщины застыли в ужасе. Гвен прижала руку ко рту. Должно быть, младенец умер.— С дороги, Гвен, — скомандовала Уна, отметая усталость и стараясь хранить спокойствие. — Нам нужно позаботиться о мате… О боги!Без дальнейших слов, повитуха схватила ребенка и завернула его в первый попавшийся плащ.— Слезинка, устрой Бриджид поудобнее.Она отошла от кровати и с ужасом уставилась на сверток в руках.Мальчик появился на свет изувеченным — ручки и ножки короткие, спинка искривлена, шея изогнута под ужасным углом. Уна едва не прокляла богов за то, что дали жизнь такому убожеству за счет матери. Глазки младенца были закрыты — он спал, не подозревая о происходящем вокруг.— Уна. — К повитухе подошла Слезинка, на удивление спокойная. — Бриджид умирает. Она хочет подержать ребенка… — Девушка перевела взгляд на несчастное создание в руках повитухи и слегка вздрогнула.— Дай мне еще два плаща. Быстро.Они завернули ребенка в целую кучу тряпья, скрыв его тельце и оставив только лицо. Потом подошли к Бриджид, широко улыбаясь, и протянули ей малыша. Лицо матери осветилось радостью.— Это мальчик, — с трудом выговорила Уна. Ей казалось, что в горле застрял огромный ком.— Он не умер? Глазки закрыты…— Нет, ребенок просто спит.— Спит… — Бриджид умирала.— О нет, — прошептала Слезинка.— Не печалься, мне уже не больно. И даже тепло… Уна? Где ты? Я не вижу…— Я здесь, Бриджид… — Девушка взяла ее за руку.— Ты позаботишься о малыше?— Я… Конечно, позабочусь…Бриджид не стало.Уна взяла ребенка на руки и с печалью поглядела на него. Завернутый в тряпье, он походил на любого другого новорожденного. Неожиданно малыш открыл полные веселья карие глазки. Она прекрасно знала, что все дети рождаются с голубыми глазами, не важно, какими они станут потом. Сама того не ожидая, Уна улыбнулась крохе.— Вот, возьми. — Гвен протянула ей подушку. Девушка недоумевающе посмотрела на нее, не сразу поняв, что та имеет в виду.— Что?— Другого выхода нет.— Открывай! Открывай, сучка! Где моя жена? Бриджид!Женщины застыли на месте. Стук становился все громче, рано или поздно засов не выдержит. Потом раздались грязные ругательства.Уна взяла подушку в руки.— Тебе не кажется, что на сегодня смертей достаточно? — холодно спросила она.— Гвен права, — высказалась Кэтлин. — Воины убьют… это, если увидят. Хуже приметы не придумаешь.— Это — маленький человечек, — яростно проговорила Уна. — Вы не слышали, что я обещала матери заботиться о нем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105