— В полумраке голос Таниуса звучал глухо и пугающе. — Посмотри налево — там что-то есть.
Сквозь клочья тумана в стороне от дороги действительно проглядывался черный контур. Мы свернули с проторенного пути напрямик, через поле. Как оказалось, короткий путь — не самый легкий, поскольку снег в этом году выпал обильный, и сугробы на обочинах походили на небольшие холмы. Мои чахлые лошадки запросто увязли бы в снегу, но могучий конь Таниуса играючи пробивался сквозь заносы, оставляя за собой широкую борозду, словно плуг на пашне.
Наконец туман нехотя расступился — перед нами стоял Дотла сгоревший хутор. Ненасытное пламя поглотило все — Дом, хлев, лабазы, сараи, — одни головешки остались. Сквозь золу местами еще пробивался слабенький дымок.
— Вчера занялся, не раньше, — теплый еще, — прошептал Таниус, опустив глаза. — В столице многие горожане заживо сжигали себя вместе с домом и домочадцами. Они предались огню чистому, чтобы спастись от проклятого. Несчастные, суеверные люди…
— А мы-то что здесь делаем? Дальше поедем, здесь вроде бы деревня недалеко…
— Да куда нам теперь! Смотри, как заволокло, друг друга уже не видим.
Тьма окончательно покорила туман, и лишь рассеянный свет догорающих факелов из последних сил противостоял ей. Мы, не сговариваясь, полезли в черные развалины отыскивать хоть что-нибудь, что еще не сгорело совсем. Мой спутник наткнулся на россыпь поленьев под снегом, и вскоре мрак на пепелище успешно разгонял небольшой костерок.
Мы сидели на обугленных бревнах у костра и молча смотрели, как огненные искры, выстрелив из пламени, устремляются ввысь, чтобы исчезнуть навсегда.
— Почему люди убивают себя? — тихо спросил я Таниуса.
— Не знаю… Никогда об этом не думал… Наверное, они верят в то, что есть мир лучше, справедливее и чище, чем этот. Вера — она сильнее, чем смерть. Вот вы, господин расследователь, во что-нибудь верите?
— Если ты имеешь в виду Единый Храм и его проповеди — то нет.
— Отчего же именно Храм? На нем свет клином не сошелся, в мире есть и другие религии. Я же говорю о том, что придает смысл жизни.
— Ну, я… Я не знаю. Живу, и все тут.
— Понятно, вы еще не перешли эту грань.
— Какую еще грань?
— Не важно, поймете когда-нибудь… — вздохнул Таниус, встал и ушел к лошадям, но сразу же вернулся.
— В чем дело? — насторожился я, увидев в его руках кавалерийский арбалет.
— За нами кто-то следует прямо от города. Я его не видел, хотя мы и ехали в чистом поле, но пару раз слышал стук копыт его коня. А теперь я чувствую — он где-то рядом. Отойдите от костра на несколько шагов, в свете огня вы — прекрасная мишень.
Кого ты учишь! Я резко кувыркнулся за бревно и плашмя уполз в руины. Странно, но я не ощущал враждебного присутствия. Может быть, Таниус ошибся? Вокруг не было видно ни зги — костер освещал лишь небольшое пространство вокруг себя, дальше стеной стояла непроглядная тьма.
— Я тебя вижу! Выходи на свет, иначе получишь стрелу между глаз! — внезапно раздался голос Таниуса откуда-то из темноты. Я знал, что он блефует: в таком мраке и пальцем мимо собственной ноздри промахнешься.
Но все же капитан не прогадал. В паре десятков шагов от костра, там, где стоял чудом уцелевший от пожара сортирчик, произошло какое-то движение. Невысокая черная фигура, скрипя снегом, вышла к костру и тотчас засветилась, заиграла золотыми переливами.
— Не стреляйте, я вам не враг! — надрывно крикнул он. Этот голос я уже слышал, и не так давно.
— Скинь плащ! — приказал Таниус, выходя к костру. Незнакомец повиновался — под плащом он оказался совершенно обыкновенной наружности. Разглядев его лицо, я почувствовал, как внутри меня все опустилось: это был именно тот человек, встречи с которым я всеми силами стремился избежать. Это был Штырь…
Вот и все, и все зря, впустую. Они оба каким-то чудом нашли меня и теперь не отпустят ни на шаг. Бежать! Некуда мне бежать — дорога здесь одна, и в чистом поле не спрячешься… А в это время у костра, куда выкатился перемазанный гарью с головы до пят Таниус, происходил интересный разговор.
— Вот ты и попался, несчастный дезертир! Сейчас ты поплатишься за предательство! — грохотал начальник замковой стражи, направив арбалет прямо в грудь Штырю. — И теперь я понял, куда подевались серебряные побрякушки Аргхаша. Это ты их с него ободрал! Жалкий воришка, я тебя пристрелю прямо здесь за мародерство!
— Что тут происходит? — поинтересовался я, выходя на вет. Штырь, сидевший у костра на корточках и тупо смотревший на огненные всполохи, взглянул на меня, и в его глазах замерцал лучик надежды.
— Перед вами — бывший страж королевского замка по имени Сток, который дезертировал прошлой ночью. Именно он вытаскивал с башни труп колдуна, обчистив его по ходу дела. Паршивая овца в моем стаде — ты рассчитывал тихо смыться с награбленным! А теперь отвечай, негодяй, — зачем ты следил за нами?
— Я — слуга господина Райена, — тихо и спокойно ответил Штырь — или Сток. — Я малость отстал от него, а потом долго не решался присоединиться, заметив ваше присутствие, господин капитан.
Таниус был сражен, повергнут в смятение, но виду не подал, а внимательно посмотрел на меня, как бы говоря: «Если это так, то ты сильно упал в моих глазах, если же нет, то эта ложь будет для него последней».
Я вновь бросил взгляд на Штыря. Наши взоры перекрестились, и что-то ёкнуло в моей груди.
— Это правда… — прошептал я, опустив глаза.
Уж и не знаю, что заставило меня сказать эти слова. Конечно, Штырь — головорез с набитой рукой, убийца-профессионал, верный пес Синдиката без капли жалости и тени совести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166