Завизжали тормоза. Машину повело, но Эдун сумел остановить ее.
— Выходи!
Солдаты в белых касках, на которых было написано крупными буквами «Антимятежная полиция», словно призраки, вынырнули из зарослей по обе стороны шоссе.
Они распахнули дверцы и бесцеремонно вытащили из машины ее пассажиров. В следующее мгновение один из них сел за руль, мотор взревел — и наши путешественники остались на безлюдном шоссе в окружении солдат.
— Пошли! — резко крикнул один из них. — По тропинке! Руки на затылок!
Сэм поспешно вскинул руки. Эдун медленно последовал его примеру.
— Нет!
Петр с вызовом поднял взгляд на отдавшего приказ.
— Ну зачем же так! Я же говорил — никакого насилия! — раздался вдруг знакомый голос, и Петр увидел выходящего из зарослей Джеймса Аджайи, одетого в пеструю форму десантника.
— К тому же это мои друзья! — добавил бывший министр, направляясь с протянутой рукой к Петру. — Извините, Питер, — понизил он голос. — Солдат всегда солдат, ему не до дипломатии. Тем более что как-то так произошло, что мы задержали в течение этого часа почти всех иностранных и местных журналистов Луиса. Все почему-то решили собраться пораньше утром на военном аэродроме. К чему бы это, Питер, а? Он пристально посмотрел на Сэма.
— А с Союзом журналистов мы еще продолжим этот разговор.
— Но вы больше не министр информации! — отрезал Эдун.
— Зато я советник Военного правительства и полномочий у меня гораздо больше, чем раньше!
— Это вы уговорили генерала арестовать Нначи и Даджуму! Сэм сжал кулаки и пошел на Аджайи.
— Ты еще мальчишка, чтобы разговаривать со мной в таком тоне! — Аджайи презрительно отвернулся, потом положил руку на плечо Петра. — Не слушай их, Питер. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Разве бывали у тебя какие-нибудь трудности, пока я был министром? Не знаю почему, но ты у всех вызываешь симпатию… — Он улыбнулся. — Тебе надо было бы стать политиком, а не мне…
— Лиса опять обманет петуха, — вполголоса пробормотал про себя Эдун.
Аджайи сделал вид, будто ничего не слышал.
— И вы тоже, мистер Войтович, спешили встречать мятежников? — строго спросил он поляка.
— Я журналист, — спокойно ответил Войтович. — Это моя работа.
— Что ж… — Аджайи на мгновенье задумался, затем решительно кинул: — Вы поедете со мною на аэродром. Вы и Питер. А этих, — он сделал жест рукою в сторону Эдуна и Сэма, — отвести к остальным задержанным.
Солдаты кинулись к Эдуну и Сэму.
— Я пойду вместе с ними!
Петр решительно стал рядом с гвианийцами.
— И я.
Войтович опять принялся насвистывать веселенький мотивчик.
Аджайи рассмеялся:
— Браво, Питер! Вы меня не разочаровываете! Я бы подумал прежде всего о себе. Но раз так — придется взять и моих соотечественников. Сержант, давайте «джип»!
Кусты неожиданно разъехались. Солдаты, стоявшие за искусно сделанной из свеженарубленных ветвей зеленой стеной, расступились, и на дорогу выкатился полицейский «джип».
— Прошу, — сказал Аджайи, вежливо распахивая дверцу перед Петром. — Нам по пути…
2
Через четверть часа они въехали прямо на зеленое поле военного аэродрома и подрулили к одноэтажному белому домику, вокруг которого стояло десятка три автомобилей.
— Ваша машина тоже здесь, дорогой редактор «Ляйта», — обернулся Аджайи к сидящему на заднем сиденье Эдуну. — Вы получите ее вместе с остальными вашими коллегами через хас-другой.
Эдун хмуро молчал.
Поле было пустым, никого не было и около домика. Они вышли из «джипа» как раз в тот момент, когда над головами послышалось стрекотание легкого самолета и, почти касаясь верхушек гигантских деревьев, маленькая машина скользнула с высоты на дальний конец посадочной полосы.
Это был старенький двухместный моноплан, личный самолет командира первой бригады.
— Стойте, — предостерегающе раскинул руки Аджайи, когда Сэм ринулся было навстречу самолету. — Теперь уже ты ничем ему не поможешь, сынок!
Самолет подрулил к домику, остановился метрах в трехстах от него, летчик заглушил двигатель — и сейчас же из машин, захваченных у журналистов и казавшихся пустыми, выскочили солдаты. С автоматами наперевес они кинулись к самолету.
— Надеюсь, он не будет сопротивляться, — расслышал Петр, как прошептал Аджайи.
— Это подло! — твердо сказал Эдун. — Когда-нибудь вам придется ответить и за это предательство, мистер Аджайи.
— Это политика, — спокойно парировал Аджайи.
— Он патриот!
Эдун кивнул в сторону солдат, столпившихся плотной стеной вокруг маленького самолета.
— Он предатель, нарушивший присягу! — жестко ответил бывший министр. — Я лишь выполняю приказ главы Военного правительства генерала Дунгаса.
Солдаты окружили двух человек, вылезших из кабины, и медленно вели их к белому домику. Петр увидел, как по щекам Сэма, не отрывавшего взгляда от приближающейся процессии, текут крупные слезы.
Аджайи тоже заметил это и отвернулся.
— Идем к коменданту аэропорта, — хрипло сказал он, оставив свой обычный иронический тон. — Там майор Даджума.
Они вошли в пустое, пахнущее свежей краской здание. Здесь шел ремонт, вдоль стен еще стояли ведра и банки с краской, лежал разорванный бумажный мешок, из которого рассыпался цемент. Но рабочих не было — их, видимо, срочно удалили.
Комната коменданта была просторной и пустой: вся мебель по случаю ремонта была вынесена. Лишь на стуле, стоявшем в центре комнаты, сидел майор Даджума. У окна и двери стояло по автоматчику.
Даджума был в парадной форме, но без оружия. При виде вошедших он попытался было встать, но автоматчики немедленно направили на него оружие.
— Отставить, — скомандовал им Аджайи, и стволы автоматов опустились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73