Однако было принято другое решение – и агент перешел на гражданскую службу в министерство иностранных дел. (Теперь уже читателю известно, что вины Центра тут нет – этот выбор сделал сам Веннерстрем. – Прим. ред.) Так как теперь поддерживать с ним контакты мне стало затруднительно, из Москвы прибыл новый наш сотрудник под прикрытием первого секретаря посольства. Центр полагал, что Веннерстрему в его новом качестве будет легче встречаться с дипломатом. Контактов со Стигом с этого момента я уже не поддерживал.
До сих пор виню себя в том, что недостаточно требовательно относился к агенту в вопросах соблюдения мер конспирации.
Этот человек так много сделал для нашей страны за время работы, так щедро обогатил информацией нашу разведку!
До сих пор меня удивляет, почему после неожиданного ареста никто палец о палец не ударил, чтобы облегчить его судьбу. За прошедшую треть столетия это можно было бысделать. Вариантов было множество… А как получилось в действительности? Сразу лее после ареста о его судьбе никто даже не подумал. Думали об одном: как избежать крупного скандала. Помню, когда шведы после ареста Веннерстрема пригласили нашего консула и заявили, что высылают военного атташе и первого секретаря посольства – то есть меня и Барановского, – нашими были приняты самые срочные меры, чтобы выполнить чужое требование. Смешно рассказывать, но для этого срочно разгрузили сухогруз «Репнино» водоизмещением аж в пять тысяч тонн! Такое указание по просьбе моих коллег дал министр морского флота СССР, и этот пароход повез через Балтику всего двух пассажиров – меня и моего товарища.
Впоследствии начались серьезные расследования провала. Как всегда, стали искать виновных. Разумеется, после высылки из страны я уже никуда больше не выезжал. А в 1968 году былуволен на пенсию. Когдаменя объявили персоной нон грата, шведами даже не были указаны сроки. Обычно дают на сборы 24 часа или несколько суток – а тут никаких конкретных сроков. Сроки спрессовали свои.
Шведы заявили, что шумихи устраивать не будут. Но кто-то из их деятелей сообщил прессе о высылке русского генерала, связанного с Веннерстремом, и к моей квартире примчалась толпа корреспондентов. Спасибо консьержке. На вопросы о моем местопребывании добрая женщина ответила, что Никольский, скорее всего, уже в порту, так как его выдворили. Вся галдящая толпа хлынула в порт, а я спокойно отправился на сухогруз. И по сей день я испытываю благодарность к этой простой незлобивой душе.
Остается еще кое-что добавить, учитывая, что мой уникальный подопечный пока жив и, может быть, до него дойдут эти слова.
От себя лично и коллег, хорошо знавших Веннерстрема, хочу извиниться перед этим мужественным человеком. Охотно передал бы ему привет и поклонился бы ему за все, что он совершил. Его донесения таковы, что давным-давно заслуживают почетного ордена. Мне кажется, что это самое меньшее, что мы ему задолжали. Многие из разведчиков, знающих о заслугах Веннерстрема, считают, что накануне его 95-летия выход этой книги был бы более чем уместен.
Будем помнить, что в истории наших тайных деяний есть такое имя – Стиг Веннерстрем. К сожалению, о нем пока не было ни книг, ни фильмов. А давно пора бы иметь. Пусть же эта книга станет одной из первых ласточек, приоткрывающих завесу таинственности в деятельности нашей военной разведки».



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92