Сына еще не отняли от груди, когда похитили мать. Я обернул его в лохмотья, жевал рыбу и кормил изо рта в рот подобно морским птицам. Не могу же я оставить его и отправиться с вами на верную смерть до Ошимы.– Тогда найди нам человека, который сможет, – велел я. – Когда мы вернемся в Маруяму, пришлем сюда солдат для расправы с бандитами. Домен ныне принадлежит моей жене, Ширакаве Каэдэ. Это место станет безопасным.– Кто бы ни владел землями, его светлость никогда не вернется с Ошимы.– Заберите у него ребенка, – сердито приказал Макото – Мальчик умрет, если ты не подчинишься!– Возьмите! – завизжал мужчина. – Убейте его! Давно надо было это сделать. А затем зарежьте меня, избавьте от страданий!Макото спрыгнул с коня и вырвал малыша из рук отца.– Оставь их. – Я спустился с коня и передал уздечку Йоро.Я оглядел рыбака, стараясь не смотреть ему в глаза. Он бросил на меня быстрый взгляд и уставился в землю.– Что у нас есть из пищи?Йоро открыл седельный вьюк и достал рис, обернутый в бурые водоросли, с маринованными сливами и сушеной рыбой.– Хочу поговорить с тобой наедине, – сказал я мужчине. – Отобедаешь со мной? Накормишь ребенка?Он сглотнул слюну, не сводя глаз с еды. Малыш учуял рыбу, повернул голову и потянул руку к Йоро. Отец кивнул.– Отпустите его, – велел я воинам и взял у Йоро яства. Рядом с лачугой лежала перевернутая лодка. – Присядем там.Я направился к лодке, мужчина последовал за мной. Когда я сел на деревянные доски, он опустился передо мной на колени и склонил голову. Сына положил на песок рядом. Тот перестал рыдать, лишь временами шмыгал носом.Я взял еду и прошептал над ней первую молитву Потаенных, наблюдая за реакцией рыбака.Он шевелил губами, не притрагиваясь к пище.– Если вы пытаетесь обмануть меня, да простит вас Тайный Бог. – Мужчина произнес вторую молитву и взял рисовый шарик. Разделил его пополам и отдал сыну. – Пусть мой сын хотя бы попробует рис, пока жив.– Мне незачем тебя обманывать. – Я передал ему еще один шарик, который мгновенно исчез у бедняги во рту. – Я Отори Такео, наследник клана Отори. Однако я вырос среди Потаенных, и в детстве меня звали Томасу.– Да благословит Он и сохранит вас, – сказал мужчина, взяв из моих рук рыбу. – Как вы узнали?..– Когда ты крикнул, что давно следовало убить ребенка, у тебя глаза метнулись вверх, словно в молитве.– Я часто просил Тайного Бога забрать меня к себе. Вы же знаете, мне запрещено накладывать на себя руки и лишать жизни сына.– Вы тут все Потаенные?– Да, из поколения в поколение, с тех пор, как с материка прибыли первые учителя. Нас за это никогда не преследовали. Хозяйка домена, которая умерла в прошлом году, наоборот, защищала нас. Однако разбойники и пираты совсем обнаглели, их стало больше, и они знали, что мы не можем за себя постоять.Мужчина отломил кусочек рыбы и дал ребенку. Зажав ее в кулачок, мальчик уставился на меня. У него опухли глаза, от слез по лицу растеклась грязь. И вдруг он улыбнулся.– Как я уже говорил, моя жена унаследовала земли от госпожи Маруямы. Я клянусь, мы очистим владения от разбойников и сделаем их безопасными. Я был знаком с сыном Терады, когда жил в Хаги. Мне нужно поговорить с ним.– Есть один человек, который в состоянии помочь вам. У него нет детей, и ходят слухи, будто он бывал на Ошиме. Попытаюсь найти его. Идите в храм. Священники сбежали. Можете расположиться там. Если он захочет отвезти вас, то придет сегодня вечером. До Ошимы плыть полдня и отправляться нужно во время прилива – утром или вечером. Пусть он сам решает.– Ты не пожалеешь, что помог нам, – сказал я. На лице рыбака впервые мелькнула улыбка.– Ваша светлость сам пожалеет о затее, едва только ступит на Ошиму.Я поднялся на ноги и пошел прочь. Не успел я пройти десяти шагов, как он окликнул меня:– Господин Отори!Пришлось обернуться. Мужчина подбежал ко мне, ребенок полз следом, дожевывая рыбу.– Вы собираетесь убивать людей? – несмело спросил рыбак.– Да. Я не раз убивал и сделаю это снова, пусть проклянут меня боги.– Да будет Он к вам милосерден, – прошептал Потаенный.Солнце садилось в алом зареве, по черной гальке ползли длинные тени. Морские птицы тревожно кричали, точно потерянные души. Волны накатывали на камни и отступали, тяжело дыша.Здание храма разваливалось, гнили покрытые лишайником бревна. Сверху нависали ветви деревьев, скрученные зимними ветрами в причудливые формы. Ночь выдалась тихой и гнетущей, шепот волн накладывался на стрекот цикад и писк комаров. Мы напоили лошадей из пруда и оставили пастись в заброшенном саду. Там не было рыб: всех давно съели. Квакала одинокая лягушка, иногда ухала сова.Йоро разжег костер из свежесрубленной древесины, чтобы отпугнуть насекомых. Мы поели привезенной с собой еды. Я велел воинам поспать до полуночи.– Если этот мужчина не покажется, что тогда? – спросил Макото.– Я верю, он придет, – ответил я.Йоро молча сидел у огня и клевал носом, борясь со сном.– Ложись, – велел ему Макото и, как только юноша погрузился в беззаботный сон, тихо поинтересовался: – Что ты сказал рыбаку, чтобы расположить его к себе?– Я накормил его ребенка. Иногда этого достаточно.– Нет, дело не в этом. Он слушал тебя так, словно вы говорили на одном языке.Я пожал плечами.– Посмотрим, появится ли его друг.– И с неприкасаемым то же самое, – не унимался Макото. – Он смеет приближаться к тебе и говорит как с равным. Я хотел убить его за такую наглость еще у реки, а ты спокойно его слушал, отвечал.– Е-Ан спас мне жизнь по дороге в Тераяму.– Даже имя его знаешь, – удивился Макото. – В жизни не спрашивал имя у неприкасаемого.От дыма щипало глаза. Я молчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86