Она опустила руку на меч – это прикосновение вселило уверенность.До ворот резиденции Фудзивары осталось всего несколько миль, когда впереди поднялась пыль и из дымки вышли носильщики паланкина с всадниками, посланными за ней. Они заметили серебряный герб с изображением реки на накидке Амано и остановились приветствовать гостей. Предводитель окинул взглядом Каэдэ, изумленные глаза застыли, на шее напряглись мышцы.– Госпожа Ширакава, – ахнул он и крикнул носильщикам: – На колени! На колени!Они опустили паланкин и плюхнулись в пыль. Всадники сошли с коней и поклонились. Воины казались покорными, однако Каэдэ тотчас подсчитала, что их вдвое больше.– Я направляюсь к его светлости, – проговорила она, узнав вассала, но не вспомнив его имени. Он часто приезжал сопровождать ее в дом господина Фудзивары.– Меня зовут Мурита, – представился он. – Госпожа Ширакава не хочет, чтобы ее несли?– Я поеду верхом, – не терпящим возражения тоном ответила она. – Мы уже близко.Губы вассала сжались в тончайшую линию. «Он недоволен», – подумала Каэдэ и взглянула на Амано и Хироши. Лицо Амано застыло без всякого выражения, а Хироши слегка зарумянился.«Им стыдно за меня? Я позорю их и себя?» Каэдэ выпрямила спину и тронулась вперед.Лошади почувствовали неладное. Раку отклонился от дороги, навострил уши, закатил глаза, а конь Хироши закинул голову и попытался взбрыкнуть. У мальчика побелели костяшки пальцев, так он тянул за уздечку, пытаясь утихомирить животное.Когда они подъехали к резиденции, ворота были открыты, во дворе стояли стражники. Амано спрыгнул с коня и подошел помочь Каэдэ спешиться.– Я останусь верхом, пока не выйдет господин Фудзивара! – дерзко выкрикнула она. – Я не намерена здесь долго задерживаться.Мурита колебался – не хотел передавать подобного послания.– Скажите ему, что я здесь, – настаивала она.– Госпожа Ширакава. – Он кивнул и сошел на землю, но в это время из дома вышел актер Мамору, молодой друг господина Фудзивары. Он встал на колени перед ее конем.– Добро пожаловать госпожа, – сказал он. – Проходите, пожалуйста, в дом.Каэдэ опасалась, что ее уже не выпустят обратно.– Мамору, – резко произнесла она, – я не зайду в дом. Я приехала узнать, где мои сестры.Тогда он поднялся и подошел к коню сбоку, встав перед Амано. Если раньше он не смел взглянуть на нее, то теперь смотрел прямо в глаза.– Госпожа Ширакава… – начал он, и в голосе прозвучало нечто необычное.– По коням, – скомандовала Каэдэ своему вассалу, и тот незамедлительно повиновался.– Пожалуйста, – тихо сказал Мамору, – вам лучше уступить. Молю вас. Ради себя, ради воинов, мальчика…– Если господин Фудзивара не хочет выйти говорить со мной и поведать, где сестры, то мне здесь более нечего делать.Каэдэ не поняла, кто отдал приказ, но некая искра проскочила между Мамору и Муритой.– Скачите прочь! – крикнула она Амано и попыталась развернуть Раку, но Мурита держал уздечку.Каэдэ наклонилась вперед, обнажив меч, и хлопнула коня по бокам. Раку вырвался из хватки чужака и встал на дыбы. Девушка полоснула Муриту по руке. Тот гневно зарычал и вытащил меч. Каэдэ думала, он убьет ее, однако вассал снова схватил уздечку и опустил Раку. Конь Хироши запаниковал и бросился в сторону. Мамору дергал девушку за одежду, моля сдаться. Едва Амано замахнулся мечом, как его грудь пронзила стрела. В глазах мелькнул ужас, на губах запузырилась кровь, и он завалился вперед.– Нет! – ахнула Каэдэ.В этот момент разгневанный Мурита вонзил меч в незащищенную грудь Раку. Конь испуганно заржал от боли, хлынула алая кровь. Он зашатался на ослабевших ногах, опустил голову. Мурита схватил Каэдэ и потащил вниз. Она попыталась полоснуть его мечом, но конь падал, увлекая за собой, и удар потерял всякую силу. Вассал Фудзивары поймал ее за запястье и без труда забрал оружие. Затем молча затащил госпожу в дом.– Помогите! Помогите! – кричала она, пытаясь вырваться и оглядываясь на своих воинов. Все они уже погибли или корчились в предсмертных муках. – Хироши! – завопила Каэдэ и услышала топот копыт. Чалый рванул прочь, унося мальчика против воли. Единственное утешение.Мурита обыскал ее и отобрал нож. Из руки текла кровь, и в гневе вассал не церемонился. Перед ними в дом вбежал Мамору, открыв двери в комнату для гостей. Когда девушку отпустили, она пала на землю, рыдая от горя и ярости.– Раку! Раку! – плакала она, будто конь был ее ребенком. Затем ей стало жаль Амано и остальных воинов, которых она привела на смерть.Мамору встал рядом на колени, бубня:– Простите, госпожа Ширакава. Вы должны повиноваться. Никто не причинит вам зла. Поверьте мне, мы все любим и чтим вас. Успокойтесь, пожалуйста.Однако Каэдэ рыдала все громче, и он велел служанкам привести доктора Ишиду.Вскоре юная госпожа ощутила присутствие врача, который опустился рядом. Она подняла голову, убрала с лица волосы и уставилась на него горестными глазами.– Госпожа Ширакава… – начал Ишида, но Каэдэ не дала ему договорить.– Мое имя – Отори. Я замужем. Что это за безобразие? Вы же не позволите им задержать меня здесь. Пусть меня немедленно отпустят.– Это не в моих силах, – тихо произнес он. – Мы все живем по воле его светлости, а не по собственному разумению.– Что ему нужно от меня? Зачем все это? Он похитил моих сестер, убил моих людей! – Слезы снова побежали ручьем. – И коня! – Каэдэ сотрясалась от рыданий.Ишида велел служанкам принести травы и горячей воды. Он внимательно осмотрел ее, заглянул в глаза и пощупал пульс.– Простите меня, – сказал он, – но должен спросить, не беременны ли вы.– А вам какое дело? Это никого не касается!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86