Дважды он резко разворачивался и галопом скакал обратно домой. Хироши едва справлялся с упрямцем и пригонял его обратно, кипя от ярости, но не теряя решимости.– Это красивое создание еще зелено, – заметил Амано. – А ты его напрягаешь. Расслабься.Амано взял Хироши под присмотр, конь угомонился и на второй день уже не доставлял хлопот. Каэдэ была счастлива оказаться в пути, хотя бы на время забыть дурные мысли. Погода стояла прекрасная, кругом созрел урожай, воины ободрились в надежде увидеть свои дома и семьи. Хироши был хорошим спутником и рассказывал о землях, мимо которых они проезжали.– Жаль, мой отец не научил меня столь многому, как тебя, – отметила Каэдэ, восторгаясь его знаниям. – В твоем возрасте я была заложницей в замке Ногучи.– Он заставлял меня заниматься все время. Не давал ни минуты передышки.– Жизнь так коротка и хрупка, – вздохнула Каэдэ. – Возможно, он чувствовал, что не увидит тебя взрослым.Хироши кивнул и замолчал.«Мальчик наверняка скучает по отцу, хотя и не подает вида, – думала Каэдэ. – Я воспитаю своих детей так же: девочки, как и мальчики, будут образованными и сильными».Утром третьего дня они пересекли Белую реку – границу Ширакавы – и вошли на территорию владений Каэдэ, с легкостью преодолев мелкую реку вброд. Быстрая белая вода бурлила меж камней. Там не было пропускного поста: земли всегда находились вне власти основных кланов, а хозяева небольших поместий не ссорились друг с другом. Обычно семьи воинов присягали Кумамото или Маруяме, но не переезжали в города-замки, предпочитая вести хозяйство на собственной земле, где практически не платили налога.– Никогда раньше не бывал в Ширакаве, – признался Хироши. – Для меня это самый дальний путь из Маруямы.– Значит, теперь моя очередь давать наставления, – сказала Каэдэ и принялась показывать местность. – Позже я отведу тебя к истоку реки и к великим пещерам, только тебе придется подождать снаружи.– Почему? – огорчился он.– Это священное место для женщин. Ни одному мужчине не дозволяется ступать туда.Каэдэ не терпелось вернуться домой, и она не останавливалась по пути, хотя все подмечала: состояние земель, зрелость урожая, упитанность быков и детей. По сравнению с предыдущим годом, когда она приехала сюда с Шизукой, дела пошли в гору, однако сохранилось достаточно следов бедности и запустения.«Я бросила их, – подумала Каэдэ с чувством вины. – Давно надо было приехать». В памяти возникло неотложное бегство в Тераяму по весне – тогда она была словно околдованная.Амано послал двух человек вперед. У ворот ждал главный вассал домена Шойи Киеси. Он поприветствовал госпожу с удивлением и некой прохладой. Женщины дома выстроились в саду, но среди них не было ни сестер, ни Аямэ.Раку заржал, повернув голову к конюшням и лугам, где бегал зимой. Амано помог Каэдэ спешиться.Хироши соскользнул со спины чалого, который попытался лягнуть ближайшую лошадь.– Где мои сестры? – спросила Каэдэ, не поздоровавшись с остальными.Все молчали. С камфарного дерева за воротами кричал сорокопут.– Госпожа Ширакава… – начал Шойи. Она метнулась к нему:– Где они?– Гонцы сказали нам… Вы сами распорядились отправить их к господину Фудзиваре.– Я не давала никаких распоряжений! Как долго они там?– Около двух месяцев. – Вассал взглянул на всадников и слуг. – Нам следует поговорить наедине.– Да, и немедленно, – согласилась Каэдэ. Подбежала женщина с чашей воды.– Добро пожаловать домой, госпожа Ширакава.Каэдэ омыла ноги и ступила на веранду. Ее охватило беспокойство. В доме стояла гнетущая тишина.Перевалило за полдень. Каэдэ велела накормить людей, напоить лошадей и на всякий случай держать их наготове. Затем отвела Хироши в спальню и велела присмотреть за записями, пока поговорит с Шойи. Она была не голодна, но мальчика следовало накормить. В старой комнате отца Каэдэ дожидалась Шойи.Казалось, комнату покинули всего пару минут назад. На столике для письма лежала кисть. Должно быть, Хана продолжала заниматься даже после отъезда сестры. Девушка подняла кисть и мрачно рассматривала ее, когда в дверь постучал Шойи.Он вошел и опустился на колени с извинениями:– Мы были уверены, что выполняем вашу волю. Господин Фудзивара сам приехал и говорил с Аи.Каэдэ почудилось, будто в его голосе прозвучала нотка фальши.– Почему он пригласил их? Что ему от них понадобилось? – вопрошала она дрожащим голосом.– Вы сами часто там бывали, – ответил Шойи.– С тех пор все изменилось! – воскликнула она. – Мы с господином Отори поженились в Тераяме. Мы заняли Маруяму. Вы наверняка об этом слышали.– Мы не поверили, – ответил он, – поскольку все считали, что вы помолвлены с господином Фудзиварой и выйдете замуж только за него.– Не было никакой помолвки! – в ярости возразила Каэдэ. – Как ты смеешь сомневаться в моем браке!Лицо Шойи так напряглось, что Каэдэ поняла: он не меньше зол, чем она сама.– А что нам оставалось думать? – Он подался вперед. – До нас дошли слухи о замужестве без помолвки и благословения, без присутствия членов семьи. Хорошо, что ваш отец мертв. Вы навлекли на него позор и тем самым загнали в могилу. Хотя бы нынешнего бесстыдства он не видит…Шойи внезапно замолк. Они смотрели друг на друга в ужасе от такой вспышки гнева.«Шойи заслуживает смерти, – с горечью думала Каэдэ. – Такие слова не могут остаться безнаказанными. Но он мне нужен. Кто еще будет управлять имением в мое отсутствие?» А вдруг он попытается забрать у нее домен? Вдруг причиной всему алчность? Интересно, предали ли ее люди, которых она с Кондо собирала всю зиму. Жаль, что его нет рядом, хотя человеку из Племени доверять еще сложнее, чем вассалу отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86