Ирландцы и здесь оставались шахтерами на рудниках, принадлежащих англичанам. Или арендаторами на землях, которые принадлежали — угадай кому? Верно.
Как понял Степан, Эрни называл англичанами всех, у кого было много денег и кто не признавал Католической церкви. Гончар не разбирался в богословских тонкостях и не видел разницы между католиками и протестантами. Но спрашивать об этом у Эрни ему было некогда, да и не хотелось.
Его гораздо больше занимали сейчас сугубо земные дела. Например, надо было по-умному распорядиться капиталом, который появился после встречи с командой Юдла.
Итак, после долгого и неоднократного пересчета Степан выяснил, что его наличность составляет восемь тысяч семьсот семьдесят долларов в банкнотах и четырнадцать тысяч восемьсот — в серебряных и золотых долларах. Итого… Двадцать три тысячи пятьсот семьдесят. Плюс один серебряный доллар профессорской дочки.
Имелся еще и золотой песок, который на самом деле оказался не песком, а тончайшими чешуйками. Каждую из них можно было сдуть с ладони, как пушинку. Но все вместе они весили целый фунт. То есть около четырехсот граммов.
Определенную часть капитала составляли четыре кобылы и два мерина, а также седла, оружие, одеяла и амуниция бандитов. Плюс динамит, почти полный ящик. Все это можно было как продать, так и пустить в дело, чтобы получить прибыль. Степан Гончар уже хорошо знал, как тут получают прибыль с помощью винчестера.
Пять трупов все еще лежали у дороги, запорошенные мелким снегом. Одинокая ворона прохаживалась неподалеку, искоса поглядывая на тела. Когда она подпрыгнула к ним слишком близко, Степан легонько стукнул прикладом по полу. Одного удара оказалось достаточно, чтобы ворона отлетела подальше и принялась ковыряться среди черных обугленных бревен на пожарище.
Мирную тишину вдруг нарушил далекий рокот. Степан встал, вглядываясь туда, где дорога сворачивала в лес.
Он не сразу сообразил, что такой звук могут издавать только конские копыта, когда их не четыре и не восемь, а сто или двести.
Всадники плотной колонной выезжали из-за леса, и морозный пар колыхался над ними. На нескольких пиках, поднятых кверху, развевались короткие флаги с красными и белыми полосками.
В колонне были не только верховые. Раскачивались два белых тента над фургонами, а за ними четверка лошадей тянула длинную открытую повозку, груженную двумя большими катушками. "Провода везут, — догадался Степан. — Линию будут восстанавливать". Он сошел с крыльца и встал над телами убитых, держа винчестер на скрещенных руках.
Колонна остановилась, сбиваясь в плотный строй и наполняя воздух шумом конского дыхания, скрипом амуниции и звоном металла. Двое передних всадников спешились и приблизились к Степану. Они были в синих двубортных куртках, красных шарфах и бурых кожаных брюках. И шляпы на них были такие же, как на Гончаре, — синие, с кокардой в виде скрещенных сабель.
— Капитан Мортимер, — представился один, с ястребиным профилем и седыми усами. — Веду эскадрон по следу банды Юдла. Кажется, мы немного опоздали?
— Не думаю, — ответил Степан. — На холоде Юдл мог бы спокойно ждать вас еще дня три. По-моему, он ничуть не попортился.
— Вижу. У вас есть потери?
— Двое телеграфистов. Они лежат в сарае.
— Куда ушли остатки банды?
— Говорят, они собирались укрыться в Дакоте.
— Сколько их?
— Не могу знать, сэр.
— Но вы же их видели. Неужели нельзя было пересчитать, хотя бы приблизительно? — раздраженно сказал капитан.
— Я пересчитал всех, кого видел. Их было ровно пять, — ответил Степан, решив не упоминать об убежавшем раненом бандите.
— Выходит, остальные здесь не появлялись? Это плохо.
"Кому плохо, а кому не очень", — подумал Степан.
Второй кавалерист наклонился над трупами, вглядываясь в потемневшие лица.
— Старший Юдл здесь, — доложил он. — И Гриве, и Хукер, и Андерсон тоже. Пятого я не знаю. Если наши данные верны, то в банде осталось тридцать шесть человек. Мы легко найдем их по следу. Им негде укрыться. Надо спешить, сэр, пока они не ушли на юг, в бедленды Бедленд — местность, иссеченная извилистыми глубокими оврагами.

.
— Сержант, отправьте дозорную группу по дороге в город, туда и обратно, и чтоб в городе не останавливались, — распорядился капитан. — Выставить посты. Двадцать человек на прочесывание леса, пусть дойдут до болота и вернутся по реке. Остальные на разгрузку.
— Есть, сэр.
— Капитан, могу я предложить вам кофе? — сказал Гончар.
— Меня устроит чистый стол безо всякого кофе, лишь бы было где развернуть карту.
— Тогда прошу в дом.
Капитан вошел в трактир, на ходу разматывая длинный вязаный шарф, и не глядя повесил полевую сумку на крюк у дверей.
— А Эрни где? — спросил он.
— В город поехал.
— У него все в порядке?
— Если не считать разбитых окон, то да. Кофе, сигару?
— Спасибо, предпочитаю трубку.
Развернув на игорном столе топографическую карту, капитан склонился над ней.
— Почему так темно? — недовольно спросил он.
Гончар растворил скрипучие ставни, и вместе со светом в зал ворвался свежий морозный воздух.
Степан увидел, что вокруг пожарища бродят двое в штатском. Один шевелил палкой золу, глядя под ноги. Другой подобрал полы длинного пальто и пробрался по угольям к сейфу, который краснел рядом с уцелевшей печкой. Он достал из кармана связку ключей и принялся совать их по очереди в скважину замка.
— Кто застрелил Юдла?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113