Если сиу перекрыли нам дорогу, мы можем с чистой совестью повернуть обратно.
— И привести индейцев за собой? Нет, Питерс, если вы дорожите своей лесопилкой, то не торопитесь поворачивать обратно.
Ночь прошла спокойно. Саби увела Степана подальше от фургонов и расстелила одеяло, примяв высокую траву. Перед рассветом они вернулись в лагерь, и Степан заснул, едва забравшись в фургон, а Саби уже некогда было ложиться — она принялась готовить завтрак.
Капитан Мортимер принял решение двигаться дальше на запад, но не по голой степи, а спустившись на дно каньона. Выслушав капитана, Гончар не удержался и оглянулся в некоторой растерянности. Насколько он мог видеть, вокруг не было никаких скал и утесов, из которых, по его представлению, и состояли каньоны. Но примерно через два часа после выхода с места стоянки колонна остановилась на краю пропасти.
Глядя вниз с обрыва, Степан увидел кирпично-красные гигантские ступени, уходящие в глубину и повторяющие извилистую верхнюю линию, которая перерезала равнину. На этих ступенях возвышались то причудливые колонны, похожие на простреленные кактусы, то остроконечные холмы, соединенные один с другим, словно развалины песочного замка. Все это пространство было покрыто бурым шлаком, как отвалы металлургического комбината.
— Бедленд, — сказал Майвис, заметив изумление Степана., — По этим бедлендам мы выйдем к Волчьей реке.
— И как же мы туда спустимся?
— Не спеша.
Колонна двинулась вдоль обрыва в поисках подходящего места для спуска, и через час первые всадники свернули в широкий овраг с песчаным дном и красными глинистыми стенками.
Фургоны отчаянно скрипели своими деревянными тормозами, переваливаясь с боку на бок, и чудом не опрокидывались. Несколько солдат шли позади каждой повозки, придерживая ее натянутыми веревками на особенно крутых участках спуска.
Добравшись до дна каньона, колонна истончилась в цепочку всадников, петляющих друг за другом среди колонн и пирамид. Справа возвышалась пылающая красной глиной стена, и Гончар не мог поверить, что совсем недавно он был на самом ее верху. А слева, насколько хватало взгляда, возвышались и пестрели друг за другом красные, бурые, морковные, желтые и черные пирамиды, колонны и зубья.
Путь по бедленду был долгим и утомительным. На остановках Степан поил свою кобылу, налив воду из фляги в широкополую шляпу. Его немного тревожило то, что дело шло к вечеру, а подходящее место для ночлега до сих пор не встретилось.
Видимо, поняв его беспокойство, Майвис, ехавший бок о бок с ним, сказал:
— Ночевать будем у шайенов. Впереди стоят люди Горбатого Медведя. Уже близко. Сразу после ущелья Туманов.
— Ущелье Туманов? Что-то знакомое. Кажется, есть такая сказка?
— Есть.
— Это то самое ущелье? Хотелось бы заглянуть в него.
— Ты говорил капитану, что хочешь вернуться на лесопилку. Мне ты говоришь, что хочешь в ущелье Туманов. Выбери что-нибудь одно.
— Ах да, я забыл, что оттуда не возвращаются. Но могу я хотя бы издалека на него посмотреть? Это не запрещено?
— Кто тебе может запретить? Кто тебя может остановить? Ты не в городе, Стивен. Если хочешь, иди и смотри. Но только ничего не увидишь. Туман приходит не каждый день и не каждый год. И может прийти в это ущелье, а может и в другое. Ущелье Туманов не стоит на месте. Оно кочует по прерии и горам, как кочуют бизоны и люди. Ты можешь встретить его даже на берегу моря, и туман унесет тебя.
Майвис натянул повод, останавливая коня, и Гончар остановился рядом.
— Смотри. — Шайен кивнул в сторону.
Черный провал между двумя красными холмами клином уходил вдаль и в глубину. И там, в черной глубине, колыхались едва заметные белесые перья. Они свивались в спираль, которая медленно тянулась кверху, но разрывалась на завитки и таяла.
— Это не туман, — сказал Гончар. — Это дым. Там что-то тлеет. Скорее всего, уголь. Теперь мне все понятно. Мы едем по остаткам гигантского пожара. Здесь был пожар, очень, очень давно. Но он до сих пор не угас. Дым остался. Что-то еще тлеет.
— Ты называешь это дымом. А мы — туманом. Из этого тумана выходят зимние люди, и туда же они возвращаются, когда приходит их время.
"Сказки сказками, а мое время еще не пришло, — подумал Гончар. — Мне еще лесопилку раскрутить, детей в школу пристроить, телефон протянуть. Как только его изобретут, так сразу и протяну. Буду с шерифом переговариваться. Нет, мне еще рано скрываться в тумане".
Шайенская деревня стояла в долине на берегу реки. Примерно четыре десятка типи выстроились полумесяцем, и концы этой дуги смотрели на восток. Между выходом из бедленда и деревней зеленело холмистое поле, где вразброску стояло множество лошадей. Оттуда навстречу колонне уже скакала пара всадников. То были лохматые мальчишки-пастухи, в длинных рубахах и с короткими пиками.
Колонна встала. Майвис выдвинулся навстречу пастухам, и Шаути с Вокини пристроились к нему. Оба чуть не подпрыгивали от нетерпения, но держались на своих меринах гордо и уверенно, во всем пытаясь подражать своему дяде.
Степан Гончар спросил у Мортимера:
— А этих индейцев мне не придется угощать сигарами?
— Не знаю. Может быть, и придется. Потому что очень похоже, что других мужчин мы здесь не увидим. — Капитан поднял бинокль, разглядывая деревню, и проговорил: — Не вижу мужчин. Только женщины и дети.
Майвис вернулся один, а его племянники ускакали с пастухами.
— Горбатый Медведь и его воины уехали с белыми солдатами, — доложил скаут. —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113