Оставалос
ь время и для свободной связи с шарами. Не только для бесед с постоянными с
оседями и наставниками, но и для переклички с другими. Пошлешь наугад инд
екс-вопрос “Ты кто?” Ч и вдруг ощущаешь щекотанье ответного луча: “Я Роз
овый шар на втором коротком ребре Большого параллелепипеда номер три. А
ты?”
Такие “разговорные” импульсы никак не влияли на состояние Сети, но больш
ие шары все равно предупреждали:
Ч Не болтай слишком часто, не трать зря энергию.
Ч А почему нельзя тратить?
Ч Задержится Возрастание.
Ч Ну и что?
Ч Ну и будешь младенцем до старости!
Ч А это плохо?
Ч Это нарушит Гармонию грани...
Ч О-о-о... Ч Белый шарик морщился, как от зубной боли (если представить, чт
о у Шарика были зубы и они могли болеть). Только и слышишь: “Гармония, Гармо
ния...”
Ч Не смей испускать черные импульсы! Ч взвизгивали Желтые близнецы. Ч
В конце концов, это просто невыносимо!
Ну а какие еще импульсы испускать, если все надоело и ни с кем не находишь
постоянного резонанса?

...Однажды донесся импульс, от которого Белый шарик буквально затрепетал.
Импульс этот был без адреса, шел в пространство широким веером. И, судя по
всему, не в одно пространство, а по многим граням Кристалла. О Великая Всео
бщая Сеть, кто мог излучать такое?
До сих пор Белый шарик только слышал, что есть другие грани. Это были иные
миры, импульсы оттуда почти не доходили. А если и доносились, то ни о каком
резонансе не могло быть и речи Ч слабенькие они. А этот импульс, пробивая
многомерные зеркала совмещенных пространств, хотел, кажется, заполнить
собой весь Кристалл... И странно, что никто из шаров не обратил внимания на
такой широко разлетевшийся крик.
Да, именно крик. Это был, безусловно, черный импульс Ч сигнал тревоги, печ
али и одиночества. Словно какой-то шарик родился в полной пустоте и решил
, что ничего Ч совсем ничего, никого и нигде! Ч на свете нет.
А может, и правда так? Может, несчастный этот шарик излучает лишь такую час
тоту, что его никто не замечает?
Ч Вы что! Разве не слышите?
Ч Белый шарик, ты о чем, малыш?
“О чем!” Он Ч о дрожи своего тревожного резонанса. О желании скорее успок
оить того, кто мечется и страдает в черной пустоте! О странном чувстве, кот
орому нет объяснения (лишь много позже Белый шарик узнает, что оно называ
ется “жалость”).
Ч Ты кто?
Не было ответа. А тоскливая дрожь не проходила, и Белый шарик боялся все бо
льше. Он боялся не выговора от больших шаров, не антирезонанса, не черного
покрывала. Вообще, это был страх не за себя. Впервые шарик страдал оттого,
что плохо не ему, а кому-то другому. Незнакомому, неизвестно где живущему.

Ч Ты кто?!
Не было ответа. И Белый шарик первый раз в жизни совершил немыслимо дерзк
ий поступок. Рванув колоссальный запас энергии, он швырнул импульс-анал
изатор двусторонней связи в бесконечность. Навылет через грани! С отчаян
ной силой, но почти без надежды, что получит ответ...
Тугая струя импульса пробила ломкие структуры ближних граней и пошла на
встречу вееру чужого сигнала. И Шарик сам Ч всем своим сознанием Ч заск
ользил вперед по этой струе!
...Сперва ему показалось, что черный импульс идет от незнакомого шарика. То
же белого, но... совершенно другого. Немыслимо другого! Неравенство масс бы
ло таким, что Белый шарик замер в горестном недоумении... Но почти сразу он
понял: различие настолько громадно, что его просто не следует принимать
во внимание. Известно ведь, что свойства бесконечно большого и бесконечн
о малого часто совпадают. Это во-первых.
А во-вторых, излучал вовсе не тот незнакомый шарик, а кто-то другой, находя
щийся с ним рядом. Сам же маленький шарик был не живой, просто оболочка. И Б
елый шарик невидимым лучом вошел в эту оболочку, заполнил сознанием прив
ычную, уютную форму.
А тот, от кого шел в совмещенные пространства сигнал тоски и одиночества,
словно окутал шарик печальной теплотой, молчаливой просьбой о сочувств
ии.
И Белый шарик спросил третий раз:
Ч Ты кто?

Часть первая. СТАСИК

Прогульщик Скицын

1

Трахнуло, как из пистолета!..
Ну кто мог подумать, что обыкновенный капсюль от охотничьего патрона, за
мазанный хлебным мякишем и надетый на перо легонькой деревянной ручки, г
рохнет с такой силой! Обычно они стреляли не громче бумажных пистонов, а е
сли ручка падала на пол не совсем прямо, то вообще получалось пшиканье. А э
тот вон как!
Стасик даже зажмурился.
А когда он разожмурился, увидел, что маленький Генка Янченко прыгает на о
дной ноге, а другую трет сзади ладошкой. Стасик сразу сообразил, что искра
от капсюля подло клюнула Генчика в беззащитное место между чулком и кром
кой твердых коленкоровых штанишек. Ой-ей… Генчик-Янчик был среди третье
классников самый смирный и безобидный. Стасик тоже не из бойких, и он вовс
е не хотел делать Генчику никакого вреда. Просто думал пошутить, когда ба
хнул капсюлем у него за спиной!
Стасик все это и собрался объяснить. И конечно, они с Генчиком тут же помир
ились бы и даже посмеялись Ч вместе со всеми, кто сбежался на выстрел (а н
ароду в школьном коридоре было полно, потому что дежурные в классы еще не
пускали). Но рядом оказалась длинная, как пятиклассница, Сонька Лапина Ч
она всегда воюет за справедливость, где надо и где не надо.
Ч Чё на маленького! Ч заорала она своим басом и замахнулась на Стасика
здоровенным портфелем. Стасик, разумеется, успел присесть, и портфелем в
ляпало не ему, а второгоднику Бусыгину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11