Ежики-репьи щелка
ли по ушам и застревали в коротеньком Стаськином “полубоксе”. Ну и пусть!
Приключения так приключения. Вперед!

Но скоро он понял, что костюму от таких приключений
несдобровать. Левая штанина внизу разорвалась по шву, одна пуговица с ки
теля потерялась. Стасик выбрался на солнечную проплешину откоса. Обобра
л с себя колючие шарики. Из кителя сделал скатку Ч вроде шинельной, солда
тской. Надел ее через плечо крест-накрест с ремнем сумки. Получилось по-п
оходному, по-военному. Штаны подогнул выше коленей, а чулки скатал пониже
, так что под коленками получились отвороты, похожие на коричневые бубли
ки. Перешнуровал потуже ботинки. И решил, что теперь он похож на разведчик
а-путешественника с картинки в книжке писателя Киплинга.
…Эту толстенную книгу без корочек он прочитал, когда лежал в больнице. Та
м ее все по очереди читали, она переходила “от поколения к поколению”. В да
вние времена принесли ее кому-то с передачей, там она и осталась, потому ч
то из “заразной” больницы возвращать ничего не разрешается.
В книге было много всего: и разные сказки, и приключения в джунглях, и расс
казы про моряков. И длинный роман под названием “Ким”. Про похождения бес
призорного мальчишки и про его учителя-индуса, который всю жизнь искал с
вященную реку. Стасик не все в этой истории понял, но было интересно. И бол
ьше всего запомнились мысли Кима. Как он пытался решить загадку: “Кто же я
такой?” И его мысленный крик Ч будто сразу и вопрос, и жалоба, и ответ, и ра
дость: “Я Ким, Ким, Ким!..”
На Стасика тоже иногда наваливались мысли: кто он и зачем? “Я Стасик, Стаси
к… Ну и что? А почему я именно Стасик? А что дальше?..” Про это он думал не раз,
когда не спалось на больничной койке, а в небе Ч то бледные июльские звез
ды, то желтый ноготок полумесяца… И додумался тогда Стасик, что все-таки е
сть у человека бессмертная душа. Никакого там ада, рая и прочих чудес, про
которые рассказывала соседская бабушка Алена, мама дяди Юры, конечно, бы
ть не может, сказки это. А душа есть, потому что без нее было бы совсем глупо.

А случалось и так, что Стасик лежал на кровати и в то же время будто улетал
к тем звездам, что в окне, и мчался среди них свободно и бездумно…
Но и мысли о бессмертной душе, которая когда-нибудь полетит в звездную бе
сконечность, не решали загадок. А зачем она, душа? А как это Ч вечность и бе
сконечность? Совсем-совсем без конца? Или где-то конец все-таки есть? А тог
да Ч что за ним?..
Однако сейчас на лужайке речного откоса мысли эти лишь едва-едва мелькн
ули у Стасика. Просто книжка вспомнилась и Ким… Стасик поправил под реме
шком ковбойку, по-следопытски глянул вперед.
Шагов через двести тропинка привела к развалившейся лестнице. Наверно, к
огда-то лестница спускалась к лодочной переправе. Но теперь переправа б
ыла совсем в другом месте, а от лестничных пролетов остались лишь отдель
ные участки с прогнившими ступенями. Остальное, скорее всего, во время во
йны растащили на дрова. Стасик поглядел сперва вперед, потом вверх. Проби
раться сквозь заросли, по правде говоря, уже надоело, под рубашкой полно м
усора, а коленки горят и чешутся. А кроме того, надо ведь посмотреть, что та
м наверху за улицы.
То по хлипким ступеням, то прямо по откосу выбрался Стасик на высокую кро
мку берега. Оглядел, как покоритель Казбека, реку и землю до горизонта, поп
равил амуницию и двинулся в незнакомые края.
Улица Ермаковская, улица Тобольская, переулок Водников… Никогда Стасик
здесь не бывал. Он жил в привокзальном районе, всегда словно припорошенн
ом угольной пылью. Дома там Ч кирпичные или деревянные Ч были все похож
и друг на друга: двухэтажные, с квадратными окнами, без всяких украшений. К
ое-где между ними стояли длинные бараки. И единственным красивым здание
м был похожий на терем Клуб железнодорожников, да и то он стоял ближе к цен
тру, в Андреевском саду.
А здесь Ч все по-другому. Деревья казались гуще и листья их чище. В канава
х пестрели мелкие ромашки, а у заборов желтая россыпь лютиков, сурепки и п
оздних одуванчиков. Лопухи по-хозяйски росли сквозь щели деревянных тро
туаров. И все дышало стариной. На кирпичном двухэтажном доме, на боковой с
тене, Стасик увидел совсем необыкновенное: большой корабль с надутыми па
русами и длинными флагами! Видимо, барельеф этот был вылеплен из алебаст
ра или гипса. Старый, потрескавшийся, местами обвалившийся… Но все равно
прекрасный корабль! Он летел над верхушками пожелтевших кленов и гроздь
ями рябин. Над ним виднелись на кирпичах полустершиеся черные буквы: “Бр.
Гурины. Торговля рыбой”. Стасик мысленно отмел эту буржуйскую надпись, а
кораблем любовался долго.
И с этого момента он всюду стал замечать признаки особой, “корабельной”
жизни. У ворот лежали перевернутые лодки. На заборе желтело фанерное объ
явление: “Пристани Турень требуются грузчики, вахтеры и разнорабочие”
Ч и внизу значок Ч якорь в кружочке. Над кривым деревянным домом с башен
кой Ч флюгер-пароходик. Маленький сквер огорожен литой решеткой с узор
ом из штурвалов и канатов… И название самой улицы Ч Пароходная!
И Стасику очень захотелось туда, где два года назад он видел пароходные о
гни и ощущал портовые запахи.
Но улица вдруг уперлась в теплую от солнца стену кирпичного склада. Приш
лось обходить его по тропинке. А тропинка привела Стасика в кривой переу
лок.


Размышления в переулке Банн
ый лог

1

Переулок извилисто убегал вниз, но не с ровным наклоном, а с горки на горку
.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11