- Кто не рискует, тот не выигрывает, - отвечал Даня французской поговоркой и пустился вниз так, что только камни летели из-под ног.
Дени и Марсель скатились на дорогу прямо к самой тележке. В тележке ехал, попыхивая черной трубочкой, старый старичок, похожий на птицу с диковинным клювом. Его лошадь, мохнатая и рослая, удивительно напоминала Фулетт, ту самую Фулетт, у волосатых ног которой спали несколько холодных ночей на ферме два беглеца - Даня и Павел. Воспоминание это пришло к Дане, когда он и Марсель уже сидели в тележке и старик рассказывал им, что едет из-под Корда со свадьбы дочери. Все бы хорошо, и муж попался славный, меткий охотник, неплохой имел доход от продажи дичи, да вот на третий день после свадьбы взял да и подался в маки. Сказал, что невтерпеж ему смотреть на бесчинства бошей и на то, что все парни воюют, а он разгуливает по лесам с охотничьим ружьецом да постреливает дичинку. Пусть уж это ружьецо лучше послужит чему-нибудь толковому. Вот дочурка теперь прямо исходит слезами.
- Я говорю ей: "Ничего не поделаешь, Мари, война, я сам еще в ту войну воевал с бошами, до сих пор мне при виде их морд плеваться хочется. Понятно, что вся молодежь спит и видит - поскорее разделаться с этими кровопийцами". Да разве молодухе на третий день после свадьбы втолкуешь? Она думала, что молодой муж так и будет навек пришит к ее юбке. Вот и плачет и плачет... Вы тоже, видно, из маки, ребята?
- Вроде того, дедушка, - отозвался Марсель. - А что слышно в ваших местах насчет бошей? Заявляются они к вам?
- Сам-то я живу возле Сидобра, там у нас скалисто, горы кругом, немцы такие места стараются стороной обойти. Правда, раньше наведывались, забирали птицу, молоко, виноград, винцо всё выкачивали, а теперь, когда у нас появились макизары, стали остерегаться. Знают, что командир наших маки за все заставит их расплатиться, ничего им не простит.
- А кто командир ваших маки? - быстро спросил Даня.
- Не могу тебе сказать, дружок, не слышал ни имени, ни прозвания. Знаю только, что ребята из отряда зовут его храбрецом и однажды он ко мне и моей старухе зашел напиться. Видный такой, хоть и седой. Говорит по-ученому, парижским говором, так что старуха моя почти вовсе его не понимала, а я так, с пятого на десятое. Правда, оба мы поняли, что очень он вежливый, справляется о здоровье старухи (она у меня вот уже пять лет парализованная лежит), потом поблагодарил - это за воду-то! - и попросил, коли мне не трудно, взять в нашей сельской лавке кое-что по карточкам для его ребят. Ну, я, конечно, отлично знаю, что карточки у всех маки липовые, они их сами мастерят, а печать тащат где-нибудь на почте или в мерии и прикладывают, чтоб было похоже на всамделишную карточку. Ну, думаю, все же надо им помочь, да и старуха моя говорит, что обязательно надо, хотя бы ради такого хорошего командира. Вот, значит, я и купил по их липовым карточкам сахару, масла, хлеба на всю компанию...
Старик еще много и охотно говорил, но Даня его уже плохо слушал. "Седой... Седой?.. Нет, значит, не то... Значит, ошибка..." - повторял он про себя, и мучительное разочарование охватывало его все сильнее. Ему уже казалось, что незачем так спешить в отряд Леметра. Да и самого командира видеть тоже не обязательно. Остап? Наверно, случайное совпадение. Возможно, в отряде есть украинец, он и подсказал пароль. Что ж, можно повидаться с земляком, поговорить об Украине, но это все не то, не то...
Поэтому, когда старик предложил остановиться переночевать в знакомой пещере, Даня, к изумлению Марселя, сразу согласился. "Ну и странный этот Дени! - удивлялся про себя Марсель. - То гонит, как на скачках, то вдруг решает остановиться на всю ночь. Таинственная, непонятная славянская душа!"
Быстро смеркалось. Сизой тучей возникли на горизонте Монтань Нуар отроги Севенн. Дорога пошла круто вверх, и Мими - так звали лошадь старика - все медленнее, все труднее тянула тележку с тремя седоками.
- Здорово она ленивая, - сказал о лошади старик. - У нас в Сидобре все знают: самая ленивая коняга - у папаши Рошана.
Все чаще им встречались скалы и неровные площадки, усыпанные гранитными обломками причудливой формы. В сумерках впереди чудилась то огромная птица на холме, то человеческий профиль.
Вскоре они очутились среди сплошного нагромождения скал, камней и чудом уцепившихся за камни колючих кустарников. Изредка попадалась небольшая расчищенная полянка. На одной из таких полянок - горных лысин папаша Рошан остановил Мими и легко спрыгнул с тележки.
- Приехали! - провозгласил он. - Ну-ка, мальчики, попробуйте найти пещеру сами. Называется она "Замок Феи Снов". Она здесь, в этом вот районе. - Он очертил в воздухе своей трубочкой большой круг. - Вы поищите, а я пока распрягу Мими.
Марсель и Даня, уже давно живущие среди природы, не сомневались, что легко найдут "Замок Феи Снов". Но прошло десять минут... двадцать... полчаса, а они всё еще кружили по одному месту, всё продирались сквозь колючки держидерева, перепрыгивали через огромные валуны, карабкались на скалы - пещеры не было и в помине.
- Ну, сдаетесь? - закричал им издали старик.
Он уже давно распряг свою ленивую конягу и пустил ее пастись среди полянки, а сам сидел на пеньке и покуривал трубочку.
- Сдаемся! Сдаемся! - закричал Марсель. - Не знаю, как вы, друзья, а я умираю с голоду и мечтаю залезть в этот ваш "Замок Феи", чтоб соснуть.
- Если сдаетесь, идите сюда и смотрите, - сказал папаша Рошан.
Он поднялся, подошел к зарослям держидерева на краю поляны и раздвинул два куста, росшие у самой выступающей скалы. Открылась темная широкая щель, в которую легко мог пролезть даже тучный человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101