Что делать? Погрузиться на машины и отправиться через Москву на тыловой аэродром, куда перебазировался полк? Никто за это не осудит. Полк, вместе с которым действовал десантный отряд, улетел, штаб двадцать третьей авиадивизии, находившийся в Медыни, тоже выехал на восток, так что можно давать команду "По машинам". Поезжай за Москву со спокойной совестью.
Со спокойной совестью...
Капитан закурил, поглядывая на медленно текущую, уже по-осеннему темную Угру. Потом подошел к берегу, увязая в глине, спустился к самой воде, вымыл сапоги.
Над рекой рос клен, такой же, как у землянки, и капитан засмотрелся, как слетают с него остроконечные багряные листья.
Вот один листок оторвался от ветки, покружился, подхваченный воздушным потоком, как бы раздумывая, падать ли на воду - уж больно холодна. А потом, словно решившись, стал описывать круг за кругом, пока не коснулся воды. Река подхватила его и понесла. Там, где били ключи, он быстро вращался и казался уже не звездочкой, а диском.
Кленовый листок продолжал вращаться, и капитан следил за ним, пока не зарябило в глазах. Мысли были все о том же: "Конечно, надо эвакуироваться, тем более, что десантникам предстоит работа в тылу врага". И сам же возражал: "Что может быть важнее, чем преградить дорогу врагу, который, наверное, уже в эту минуту стремится к Медыни, Малоярославцу, Подольску. Пусть спросят твои командиры, почему не прислал вовремя десантные группы. Совесть твоя будет чиста; Ты выбрал самое трудное".
И решение было принято. Капитан созвал командиров подразделений, сказал:
- В городе с нашими силами не удержаться. Отойдем к Угре, за деревню Колыхманову, и там, на восточном берегу, займем оборону. Оттуда и шоссе хорошо простреливается, и мост как на ладони.
- А может, взорвем его? - предложил Сулимов,. .
- Пожалуй, рановато: войска от Спас-Деменска будут отходить. В общем, ты подготовь все, а время выберем.
Всякий бой - это борьба за время и пространство. Если решена даже часть задачи - выиграно время, значит, бой велся не напрасно.
Старчак хорошо понимал это. Вот почему, заведомо зная, что противник будет намного сильнее, чем отряд, он все же; решил сражаться.
- Немножко меньше так называемого здравого смысла, - говорил капитан Щербине, - чтобы не получилось, как в -пословице: "Двадцать на двадцать будем драться, а как двадцать один - котомки отдадим..."
- Пусть их сто, а нас - десятеро,--сказал Щербина, - не отдадим котомки!
Капитан приказал собрать отряд, и роты выстроились квадратом на поляне.
Вот они, десантники: кто в обычных военных шинелях, кто в телогрейках защитного цвета, кто в гражданской одежде - смотря по тому, какое задание;
Вот стоят Демин и Буров, вот широкобровый Петров, а рядом с ним беленький Бедрин, скуластый бронзовый Эрдеев, чернобородый Сучков... Стоят ветераны отряда - Иван Корнеев, Валентин Васильев, Климов, Гришин, Шкарупо, Поблескивают стеклышки очков авиатехника Старикова...
Старчак показал сорванный с километрового столба лист жести с цифрой "210", сказал:
- Это - расстояние до Москвы. Танковая колонна, если ей ничто не препятствует, проделает такой путь часов за шесты.. Если не мы, то кто же остановит ее? Сегодня дли всех нас - двадцать второе июня. Мы - пограничники. Будем на Угре защищать Москву. Только так. И хоть не полагается обсуждать действия командира, строй, как один человек; выдохнул:
- Правильно!..
и, наверное, для многих великое понятие Родина воплотилось в узкой ленте дороги, ведущей в Москву. Бурый откос шоссе, деревянные шестигранные столбики, не беленные с прошлого года; мокрый черный асфальт, отражающий холодное солнце, даже окопы, где вода до колен - все это до боли свое.
Недавно мы со Старчаком побывали на двести десятом километре Варшавского шоссе. Иван Георгиевич поставил "Москвича" на обочине дороги и, прихрамывая, спустился к Угре.
Он простоял молча на берегу около получаса. Видно, вспоминал те октябрьские дни.
4
Никакими наставлениями и уставами не предусмотрено, что длительную оборону большого района можно вести лишь с винтовками, пистолетами, гранатами и несколькими пулеметами, без поддержки более мощных огневых средств. Но у десантников иного оружия не было.
Времени оставалось в обрез. Старчаку надо было проследить, чтобы вывезли в Подольск парашюты, надо было уничтожить следы пребывания отряда, раздобыть станковые и ручные пулеметы, запастись патронами и гранатами.
Приказания Старчака были четкими:
- На шоссе идут добывать оружие у отступающих частей лейтенант Альбокринов и старшина Климов.
- Землянки взрывают Сулимов и Корнеев.
- С парашютами едут Линовиченко и Гриша Туляк. Я задаю Старчаку вопрос: Что за Странная фамилия - Туляк?
- Это не фамилия, а псевдоним. Мальчуган один к нам прибился. Из Тулы он вот и Туляк.
- А кто Линовиченко? Старчак поморщился:
- Был такой...
Лейтенант Сулимов вместе с Буровым, который когда-то не сумел отнять винтовку у старшего лейтенанта Левенца, готовил к взрыву мост через Угру. Заряды тола были положены под три ряда мокрых, замшелых опор, замаскированные провода были протянуты в окоп, вырытый неподалеку. Теперь достаточно замкнуть электрическую цепь- и мост взлетит на воздух.
Район близ моста был подготовлен к обороне. Старчак не ограничился защитой узкого участка. Нескольким взводам он дал приказ обороняться в лесу на берегу Угры - справа и слева от ленты шоссейной дороги.
Позиции оказались на редкость удачными. Когда-то здесь брали землю для строительства и ремонта дороги, и тут образовались канавы. Они заросли кустарником, получились окопы с естественной маскировкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44