Я встал и молча поклонился ей.
- Мадам Каламатиано, - представил незнакомку Анатолий Корнилович. Затем он вышел в переднюю и тут же вернулся с бутылкой в руке:
- Выпьем, коллега, за благополучный приезд моей дамы. Вы бывали в Белебее? - разливая водку, спросил он. И, не ожидая ответа, добавил: Информацию с Волго-Бугульминской дороги будете передавать мадам Каламатиано в Белебей. И только в исключительных случаях - Маргарите Васильевне. Но тогда оставляйте у себя копию...
Когда я вернулся в гостиницу, портье, передавая мне ключ, сказал: "Вас просили зайти в восьмой помер".
Не заходя к себе, я пошел в номер Анатолия Корниловича.
Вероятно, я не мог скрыть своего удивления, когда увидел в номере Анатолия Корниловича упакованные чемоданы.
- Жду извозчика. Срочно отбываю - такова наша жизнь. А тут еще приходится возить с собой чуть ли не колониальную лавку, иначе можно умереть с голоду, - говорил он, указывая на чемоданы и коробки. - Впрочем, времени у меня еще достаточно, чтобы кое о чем поговорить с вами. Садитесь, пожалуйста.
- На восток или на запад держите путь? - как бы между прочим поинтересовался я.
- На восток. Впрочем, давайте о деле. Я побеспокоил вас, Михаил Устинович, чтобы предостеречь от возможных заблуждений. Вы должны придерживаться трезвых взглядов относительно нынешних правителей из Комуча. Слышали ли вы, например, что Комуч намерен пригласить председателя партии эсеров Виктора Чернова в Самару и предложить ему портфель министра земледелия? Он уже занимал этот пост у Керенского. Считается знатоком крестьянского вопроса, хотя, как говорят теперь, ни уха, ни рыла не смыслит ни в экономике, ни в сельском хозяйстве. Да и что он может? Двенадцать лет прожил в Италии. За всю свою жизнь ни разу не был в деревне. Пшено от проса не отличит! - Анатолий Корнилович остановился посреди комнаты, заложил руки за спину и сокрушенно покачал головой. - Все эти господа комучевцы персонажи из плохой политической комедии. Балаган! Ясно, что без помощи великой державы - я имею в виду Америку - Россия как государство существовать не сможет: за гражданской войной неизбежно последует хозяйственный паралич. Американские концессии, и прежде всего в Сибири, откроют русскому народу широкую дорогу к предпринимательству. А для того, чтобы действовать наверняка, нам нужно знать силы большевиков, их намерения... Поэтому круг обязанностей, которые вы согласились выполнять, несколько расширяется и усложняется.
- Я не хотел бы, чтобы такие вопросы вы решали за меня...
- Выслушайте до конца, а потом будете возражать. Нужны люди, близкие нам по духу. Такие люди имеются в штабах красных. Не думайте, что все офицеры идут в их армию по убеждению, как генерал Бонч-Бруевич или генерал Самойло. Есть люди, которые охотно будут служить нам... И ваша задача найти их.
- Боюсь, что эта работа для меня слишком сложна.
- А вы начинайте. Со временем придет и опыт и искусство. Учтите при этом, что отказываться вам теперь нельзя.
- Я должен еще подумать...
- Не трудитесь. Все уже продумано, коль скоро вы дали согласие, усмехнулся Анатолий Корнилович. - Теперь вы, образно говоря, патрон. Вас зарядят, и вы должны выстрелить. А от негодных боеприпасов освобождаются или взрывают. Как? Впрочем, не буду вас утомлять - поверьте, способов много, и все они надежные...
- Предположим, вы меня убедили. Что же я должен делать?
- Не просто делать, а действовать.
Анатолий Корнилович встал и положил мне руку на плечо.
- Запомните, некоторые вещи не называют своими именами. Вот вам памятка. Все сведения будете отправлять по этому адресу, - и он показал кусочек картона, на котором было написано: "Москва, уголовное отделение, ящик 219". - Свой адрес сообщите в Белебей мадам Каламатиано! Заведите почтовый ящик в Самаре и Бугуруслане. На расходы - после первого вашего сообщения - получите от мадам Каламатиано или Сарычевой. Они вас вызовут... И последнее: если будете в Москве, загляните в дом, что в Малом Толстовском переулке, там, в квартире Кожиных, спросите Николая Серповского, или Александра Хвалынского, или Марию Фриде. Они в курсе наших с вами отношений. Предупреждаю: не вздумайте служить двум господам: такое может кончиться плохо...
Это прозвучало как угроза, и я чуть было не взорвался, но в этот момент в дверь кто-то постучал.
- Вас проводить? - предложил я.
- Нет, благодарю. Мне помогут.
Он встал, взял небольшой чемоданчик, и мы вышли из номера.
- Желаю успеха, - произнес он.
Как только извозчик перенес все его вещи и пролетка загромыхала по булыжной мостовой, я спустился _по черной лестнице, взял извозчика и отправился на вокзал.
Из зала ожидания я увидел возле желтого вагона только Сарычеву и мадам Каламатиано.
Не дожидаясь отправления поезда, я поспешил к Кожевникову, чтобы послать подробное донесение в Симбирск.
В Бугуруслане жила моя сестра Катя - фельдшерица городской амбулатории. Я знал, что она далека от политики, и рассчитывал, что у нее найдет временный приют нужный мне человек, который мог бы сообщать мне о происходящем на перепутьях военных дорог...
На следующий день я уже был в Бугуруслане и прямо с вокзала направился в городскую амбулаторию. Чтобы дать знать о себе, я приоткрыл дверь кабинета, в котором принимала сестра, и тут же закрыл ее. Она увидела меня, вышла, не снимая халата, и отвела в свою квартирку, находившуюся при амбулатории.
- Налегке? - удивилась она, увидев мой маленький чемоданчик.
- Из Самары, к маме. Боюсь, как бы в армию не забрали.
- Похвально!
- Что похвально? - не понял я.
- Да то, что не лезешь в пекло.
- Чертовски хочется спать, Катя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77