Все тело ломило от боли. Случайный комар, сдуру залетевший в мрачный каземат и не понимающий куда занесла его судьба, сел на кровоточащую щеку. Не было сил отогнать его — Сарлуза слабо помотала головой, волосы залепили глаза. Это конец — она отчетливо слышала последние слова фанатичного священника, некогда совращенного ею по приказу Белиала. Как легкомысленно она отнеслась тогда к отцу Сверу — священник и так легко поддался…Что ж, за все надо платить. В этих стенах ей не поможет даже знание Формулы Абсолютного Совершенства…— Сарлуза! — услышала она голос Гудсберри.Надежда сладкой волной чуть не разорвала грудь. Словно ее только что и не избили жестоко, Сарлуза вскочила на ноги, смахнула волосы с глаз.Камера была пуста. По камням стен сочилась слезами вода.— Сарлуза! — вновь донесся знакомый блеющий голос. С середины камеры, где ничего не было.— Где ты, Гудсберри? — спросила Сарлуза.— Мне не прорваться к тебе, — ответил невидимый подручный Князя Тьмы. — Стены не пропускают, они окроплены ненавистной нам силой.Сарлуза опустила голову, вспыхнувшая надежда из пламени моментально превратилась в едва тлеющий уголек.— Забери меня отсюда, Гудсберри, — простонала Сарлуза. — Я не хочу, не хочу умирать!Гудсберри молчал, Сарлуза даже подумала, что он совсем пропал.Наконец он сказал:— Белиал послал меня сказать тебе, чтобы ты не отрекалась от него на костре. Тебя будут соблазнять легкой смертью с помощью удавки, но ты не поддавайся. В этом случае, ты будешь после смерти жить во дворце Белиала. Ведь об этом ты мечтала?— Я… я… — голос молодой колдуньи срывался, — и я больше никогда не увижу Уррия?— Да.Это» да» прозвучала как приговор — окончательный и бесповоротный, как последний камень в надгробии.— Белиал сам отрекся от меня! — вдруг истошно закричала Сарлуза. — Он ушел с Уррием в свое зазеркалье, оставив меня на растерзание солдатам. Ведь он наверняка знал! Он все всегда знает!— Ты переоцениваешь наши силы, — холодно сказал Гудсберри. — Даже Князь Тьмы не всемогущ.— Он отрекся! Отрекся! Отрекся от меня! — рыдала Сарлуза.— Не правда. Ты еще убедишься в этом!— Уходи! — закричала Сарлуза. — Я! Я отрекаюсь от вас! Сейчас! Не дожидаясь костра! Я умру с именем Уррия на устах. Любовь к нему — все, что у меня осталось!— Ты заблуждаешься, — сказал Гудсберри. — Ты никого не способна любить!Сарлуза в гневе кинулась на центр камеры, откуда доносился ненавистный сейчас голос приспешника Белиала и стала топать ногами.— Уходи! Уходи! Уходи! Из за вас я гибну! Ты не желаешь спасти меня! Лишь издеваешься надо мной! Я ненавижу тебя, Гудсберри! Я ненавижу твоего повелителя Белиала! Чтоб его хваленый дворец на Меркурии рассыпался в мелкие камешки! Вы предали меня! Вы, вы отреклись от меня! И я проклинаю тебя, Гудсберри! Я проклинаю повелителя твоего — Белиала! Уходи, и пусть душа моя истерзается в ваших жутких котлах, мне нет сил терпеть то, что происходит с душой сейчас!..Она в гневе сорвала с пальца кольцо, подаренное ей Белиалом и с силой швырнула в стену. Кольцо звякнуло о камень, окропленный святой водой, и превратилось в струйку черного дыма.Лишь молчание был ей ответ. Гудсберри ушел.Сарлуза упала в отчаянии на каменный пол каземата. Все, что еще осталось у нее — это любовь. Любовь страстная и сильная. Всепобеждающая любовь. «Если полюбишь кого-то не разумом, а сердцем — сгоришь дотла!» — слова Белиала оказались пророческими. Может быть он действительно все знал заранее? Но она полюбила сердцем. И это у нее никто не отнимет — ее любовь. К юноше. К молодому рыцарю по имени Уррий. И из-за него она сегодня взойдет на костер. И ради него взойдет на костер. И умрет, как сказала Гудсберри, повторяя его имя.Чем Уррий сейчас занимается? Думает ли о ней, переживает ли за нее? И жив ли он вообще?Она вдруг вскочила и взволнованно заходила по своей клетке. Зачем Белиал затащил Уррия в волшебное зеркало? Вдруг Уррий не вернулся оттуда? И не вернется никогда? Вдруг его нет уже в живых? Ах, зачем она прогнала Гудсберри, надо было выяснить у него судьбу Уррия. Знать, что с ним все в порядке — и умирать легче!Из пещеры Сарлузы друзья вышли по широкому проходу, который раньше преграждал камень. Он так и остался незакрытым — заклинание знает лишь Сарлуза, чтобы вдвинуть его на место. Да еще Князь Тьмы и его подручный. Но это их заботы — друзьям в проклятом подземелье не нужно было ничего. Даже таинственной волшебной короны, которую теперь никто не охраняет. Впрочем, никто же ведь не мешает вернуться за ней через несколько дней. А пока Эмрис и Ламорак без отвращении о подземелье и думать не могли.Лошади остались у оврага и пришлось по дикому лесу обходить весь Большой холм. В некоторых местах был настолько непроходимый кустарник, что воинам сэра Бламура приходилось мечами прорубать дорогу.И в лесу, и когда сели на лошадей и вывернули на тропу ведущую к замку, Уррий, Эмрис и Ламорак держались вместе, чуть впереди отряда. Им было что рассказать друг другу.Уррий сперва не поверил рассказу друзей о колдовстве Сарлузы над фигуркой изображающей его, Уррия. Но зачем им врать?Да, это все меняет — значит то, что он любит Сарлузу (а ведь он ее действительно любит, черт возьми!) результат ее колдовства… Но почему тогда он понял, что любит лишь вчера — до этого он искренне считал, что у него лишь плотское влечение к смазливой служанке. Неужели колдовство действует так медленно? Нет, он действительно набрался смелости овладеть Сарлузой именно у Красной часовни — как раз когда по словам друзей она колдовала. И добился вечером желаемого — это результат колдовства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144