А волны шли одна за одной, без остановки.К концу третьего дня я понял, что дела наши плохи. «Пфира» по самые борта сидела в воде и могла затонуть в любую минуту. Но вдруг произошло чудо – шторм внезапно прекратился.Я выскочил на ют и произнес речь, чтобы поднять дух экипажа. Я сказал им:– Парни, мы выжили! Соберитесь с силами, вычерпайте воду и освободите судно от обломков. Все, что не годится для ремонта – за борт! Проверьте запасы пресной воды. Те, кто пострадал во время шторма, пусть обратятся к Пелопсу.Затем я велел вычистить гальюны, приготовить горячую пищу и выдать команде порцию спиртного.Я бушевал не хуже шторма, заставляя своих людей трудиться – занятый делом человек никогда не теряет мужества. Сам я все эти дни не спал и, наверно, даже не присел ни на миг; веревки, которыми я привязался к румпелю, оставили кровавые рубцы на теле. Мне было совсем худо, но не мог же я показать слабость перед своим экипажем!Пелопсу досталось еще больше. Он, бедняга, страдал от морской болезни – которой я, слава богу, не подвержен, – и провалялся большую часть времени в моей каюте, спрятавшись под койкой. Буря сбила с него всю спесь, избавив меня от неприятной работы. Но теперь я должен был привести его в чувство.– Возьми себя в руки, Пелопс! – я вытащил его из каюты и как следует встряхнул. – Ты же лекарь! Принимайся за работу и помоги людям!Лицо Пелопса отливало сизым болотным цветом. Держась за живот и постанывая, он заявил:– Я еще болен, великодушный сьон. Меня до сих пор трясет и выворачивает наизнанку.Это было заметно – каюта напоминала свинарник. Кликнув двух парней с ведрами и тряпками, я выволок Пелопса на палубу и отправил заниматься делом.– Если не можешь лечить, – сказал я ему, – то хотя бы покажи пример команде. И приободрись. Худшее позади.Когда Пелопс, пошатываясь, ушел, фиксом, который стоял рядом, буркнул:– Ты не прав, сьон. Худшее нам еще предстоит.– Что означают твои слова, Айксом? – я с удивлением посмотрел на своего помощника.Он повел рукой вокруг – морская гладь, насколько мог видеть глаз, казалась совершенно спокойной; воду словно залили толстым слоем масла.– Ты не знаешь особенностей здешних штормов, – сказал мне Айксом. – Буря вернется. Через час, через день или через несколько дней, но вернется. Шторма здесь всегда идут друг за другом, с полным штилем в промежутках. Скоро ты в этом убедишься, сьон.Мне пришлось поверить ему. В том, что связано с морем, Айксом никогда не ошибался; правда, на суше в азартных играх ему не везло – из-за чего кредиторы и продали его в рабство. Я только спросил, где мы находимся. Этого он не знал, но не сомневался, что во время шторма нас все время несло на юг и что земли ни разу не было видно.На море по-прежнему стоял полный штиль. Айксом сказал, что ветра не будет, пока шторм не вернется.– Мы должны плыть на юг, – решил я. – Доберемся до Пылающих Песков и найдем какую-нибудь бухточку, в которой можно укрыться. Как ты думаешь, Айксом?Мой навигатор только пожал плечами:– Мне никогда не доводилось бывать в тех местах, сьон. И должен сказать, что немногие из моряков Сармы добирались туда живыми. Но я знаю, что Пылающие Пески – ужасное место, и оно очень далеко от Сармакида. Там пустыня, и говорят, что никто не может пересечь ее – никто, кроме моуков, обитающих на другом ее краю.Однако в тот момент моуки меня не интересовали. Я бросил взгляд на небо, посмотрел на спокойное море, гладкое, как зеркало. И снова спросил Айксома:– Ты уверен, что шторм вернется?– Да, сьон, клянусь Бек-Тором, – он начертал священный знак.– Тогда прикажи гребцам садиться на весла. Надо спешить. Я знаю, люди вымотались, многие больны и покалечены, но нам надо добраться до берега. Еще один такой шторм «Пфира» не выдержит.– Второй шторм, – угрюмо заметил Айксом, – будет еще сильнее.Это прозвучало многообещающе, и я решил не терять времени. Люди еле двигались, но не прошло и получаса, как гребцы заняли места на скамьях, взялись за весла и затянули заунывную песню. «Пфира» двинулась вперед.Во время шторма мачта триремы была сломана, и в открытом море мы не могли ее заменить, хотя на «Пфире» имелась запасная. Я велел одному из матросов, который выглядел покрепче, залезть на нижний рей и немедленно сообщить мне, когда появится берег.Тот самый проклятый берег, пустынный и жаркий, о котором толковал Айксом! Если мы успеем добраться туда и вытащить «Пфиру» на песок, мы спасены. Возможно, мне придется обыскать всю прибрежную полосу или пересечь пустыню, пока я не найду кости любимого братца, но сейчас об этом было рано говорить.Мы шли на веслах часов пять, когда парень, что висел на рее, вдруг завопил, показывая на восток– Корабль, сьон Блейд, корабль! Он тонет!Видно, кому-то не повезло еще больше, чем нам. Я крикнул наблюдателю, чтобы он постарался разглядеть судно.– Мне кажется, это пиратский корабль, капитан, – ответил матрос. – На носу намалеван череп, мачта сломана и в борту пробоины… Вокруг люди, на воде… Похоже, женщины!Волна возбужденного бормотания пробежала по палубе «Пфиры». Черт возьми, женщины! Только этого мне не хватало! Их не запрячешь под замок, как бочонки с капией!Я посмотрел на Айксома.– Что это значит? Может, нам попалась одна из галер тайрины с женским экипажем?В этот миг меня пронзила мысль о Зене.Айксом взял у меня подзорную трубу и уставился на судно. Я и без нее уже видел барахтавшихся в воде женщин; они кричали и размахивали какими-то тряпками. Ни одного мужчины не было видно.– Действительно, одни женщины, – сказал помощник, облизывая пересохшие губы.– Это я уже понял, – мой взгляд немного охладил его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77