Поднял жалюзи.
Сова сидела на подоконнике. Чуть щурилась -- все-таки уже рассвело, и
для нее было слишком светло. С улицы, конечно, трудно понять, что за птица
уселась на окно десятого этажа. А вот соседи, если выглянут, будут весьма
удивлены. Полярная сова в центре Москвы!
-- Что ж такое... -- тихо сказал я.
Хотелось выразиться более ярко. Но от этой привычки меня отучили в самом
начале работы в Дозоре. Точнее -- сам отучился. Как увидишь раз-другой
темный смерчик над человеком, в чей адрес ты ругнулся -- сразу начинаешь
придерживать язык.
Сова смотрела на меня. Ждала.
А вокруг бесились птицы. Стайка воробьев, усевшись на дереве подальше,
заходилась в чириканье. Вороны были посмелее. Уселись на соседском балконе,
на ближних деревьях. И каркали не переставая, временами спрыгивая с веток и
кружа у окна. Инстинкты подсказывали им все грядущие неприятности от такого
неожиданного соседа.
Но сова не реагировала. Плевала она и на воробьев, и на ворон. Если бы
могла, конечно.
-- Кто же ты такая? -- открывая окно, безжалостно отдирая заклеенные
рамы, пробормотал я. Удружил шеф с напарником... с напарницей...
Одним взмахом крыльев сова внесла себя в комнату, уселась на шифоньер,
прикрыла глаза. Будто век тут жила. Может, замерзла по дороге? Да нет, она
же полярная...
Я принялся закрывать окно, размышляя, что теперь делать. Как с ней
общаться, чем кормить, и как, скажите на милость, это пернатое создание
может мне помочь?
-- Тебя зовут Ольга? -- спросил я, закончив с окном. Из щелей все равно
дуло, но это оставим на потом. -- Эй, птица!
Сова приоткрыла один глаз. Меня она игнорировала почти так же, как
суетливых воробьев.
С каждым мигом я чувствовал себя все нелепее. Во-первых -- сам напарник,
с которым невозможно общаться. Во-вторых -- она ведь женщина!
Хоть и сова.
Может, брюки одеть? Стою в одних мятых трусах, небритый, заспанный...
Чувствуя себя последним идиотом, я подхватил одежду и выскочил из
комнаты. Моя фраза, брошенная сове напоследок: "Извините, я на минутку",
была достойным завершающим штрихом к портрету.
Если эта птичка и впрямь то, что я думаю, то я создал о себе не лучшее
впечатление.
Больше всего хотелось принять душ, но такую трату времени я себе
позволить не мог. Ограничился бритьем и засовыванием гудящей головы под
кран с холодной водой. На полочке, среди шампуней и дезодорантов, нашелся и
одеколон, которым я обычно не пользуюсь.
-- Ольга? -- выглядывая в коридор позвал я.
Сова нашлась на кухне, на холодильнике. Сидела мертво, чучелом,
поставленным ради забавы. Почти как у шефа в стеллаже.
-- Ты жива? -- спросил я.
На меня мрачно посмотрел янтарно-желтый глаз.
-- Хорошо, -- я развел руками. -- Давай начнем сначала? Я понимаю, что
произвел не лучшее впечатление. И скажу честно -- у меня это хроническое.
Сова внимала.
-- Я не знаю, кто ты, -- оседлав табуретку, я уселся перед
холодильником. -- Да ты и не можешь рассказать. Но вот сам представлюсь.
Меня зовут Антон. Пять лет назад обнаружилось, что я -- Иной.
Звук, который издала сова, больше всего походил на сдавленный смешок.
-- Да, -- согласился я. -- Всего пять лет назад. Так уж сложилось. У
меня был очень высокий барьер отторжения. Я не хотел видеть сумеречный мир.
И не видел. Пока на меня не наткнулся шеф.
Кажется, сове стало интересно.
-- Он вел практическое занятие. Инструктировал оперативников -- как
выявлять скрытых Иных. Наткнулся на меня... -- я усмехнулся, вспоминая. --
Пробил мой барьер, конечно же. А дальше все просто... прошел адаптационный
курс, стал работать в аналитическом отделе. И... без особых изменений в
жизни. Стал Иным, но словно и не заметил этого. Шеф хмурился, но молчал.
Работу я делал хорошо... в остальное он вмешиваться не в праве. Но неделю
назад в городе появился вампир-маньяк. Вот мне и было поручено его
обезвредить. Якобы потому, что все оперативники заняты. На самом деле,
чтобы я понюхал пороху. Может быть, это и правильно. Но ведь за неделю
погибло еще трое людей. Профессионал взял бы ту парочку за сутки...
Мне очень хотелось знать, что думает по этому поводу Ольга. Но сова не
издала ни звука.
-- Вот что важнее, для сохранения баланса? -- все же спросил я. --
Повышение моей оперативной квалификации, или жизни трех ни в чем не
повинных людей?
Сова молчала.
-- Обычными способами я вампиров не почувствовал, -- продолжил я. --
Пришлось вводить себя в резонанс. Человеческую кровь пить не стал. Обошлись
свиной. И все эти препараты... да ты, конечно, их знаешь...
Заговорив о препаратах, я встал, открыл шкафчик над плитой, достал
стеклянную банку с плотно притертой пробкой. Комковатого бурого порошка
осталось чуть-чуть, на донышке, сдавать в хозчасть не имело смысла. Я
высыпал порошок в раковину и смыл -- по кухне пошел пряный, дурманящий
аромат. Банку я сполоснул и кинул в мусорное ведро.
-- Я ведь чуть не сорвался, -- заметил я. -- Самым натуральным образом.
Вчера утром, когда возвращался с охоты... попалась в подъезде
девчонка-соседка. Я даже здороваться не рискнул -- клыки уже прорезались. И
этой ночью, когда почувствовал Зов, нацеленный на паренька... едва не
присоединился к вампирам.
Сова смотрела мне в глаза.
-- Думаешь, потому меня шеф и назначил?
Чучело. Комок перьев, набитый ватой.
-- Чтобы посмотрел их глазами?
В прихожей раздался звонок. Я вздохнул, развел руками -- что уж тут
поделаешь, сама виновата, любой собеседник лучше такой скучной птицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19