— Бассет? Вы позаботились о дополнительной прислуге на сегодня? Как с оркестром? Едой?
— Все в порядке, мистер Графф, — подобострастно ответил управляющий.
— А выпивка? Мы будем подавать обычное американское виски, ничего не надо брать из моей личной коллекции. К тому же все они — дикари. Они и не заметят разницы.
— Конечно, мистер Графф, приятного вам купания.
— Я всегда делаю это с удовольствием.
Женщина, которая шла за ним, выглядела несколько ошеломленной, как будто ее раздражал яркий солнечный свет. Ее черные волосы были гладко зачесаны назад, открывая широкий, прямой, лоб, к которому был присоединен без всякого перехода греческий нос. Лицо было бледное, безжизненное, если не считать прожекторов ее черных глаз, в которых, казалось, сосредоточилась вся ее энергия и чувства. На ней был шерстяной вязаный костюм черного цвета без рисунка, как на вдове.
Бассет жестом приветствовал ее. Она ответила ему с большим оживлением, сказав, что для декабря выпал прекрасный день. Ее муж пошел вперед, в направлении раздевалок. Она последовала за ним, как оторвавшаяся от него тень. Бассет вздохнул с облегчением.
— Это — тот же Графф, что и Гелио-Графф? — спросил я.
— Да.
Он боком прошел мимо Уолла к своему письменному столу, оперся одной ногой об его угол и начал возиться с трубкой и кисетом для табака. Его руки Дрожали. Уолл продолжал стоять возле двери. Его лицо покрылось красными пятнами, и мне не нравился вид его остекленевших глаз. Я встал между двумя мужчинами, глядя на них по очереди, как судья на теннисном корте.
Уолл произнес хриплым голосом:
— Вы не сможете открутиться с помощью лжи, вы должны знать, где она находится. Вы оплатили ее занятия в школе танцев.
— Занятия танцами? Я? — Удивление Бассета звучало неподдельно.
— В балетной школе Энтони. Вчера после обеда я разговаривал с Энтони. Он сообщил мне, что она взяла у него несколько уроков танца и заплатила за это вашим чеком.
— Так вот как она распорядилась деньгами, которые я ссудил ей!
Губа Уолла скривилась с одной стороны.
— У вас есть ответ на любой вопрос, не правда ли? С какой бы стати вам ссужать ей деньги?
— Она мне нравится.
— Кто сомневается в этом! Где она сейчас?
— Честно говоря, не знаю. Она уехала отсюда в сентябре. С тех пор я в глаза не видел мисс Кэмпбелл.
— Ее зовут миссис Уолл. Она — моя жена.
— Я начинаю догадываться об этом, старина. Но она пользовалась своей девичьей фамилией, когда была здесь. Насколько я понимаю, она собиралась развестись с вами.
— Кто уговорил ее сделать это?
Бассет посмотрел на него страдальческим взглядом.
— Если вы хотите знать правду, то я пытался уговорить ее не делать этого. Я советовал ей вернуться в Канаду, к вам. Но у нее были иные планы.
— Какие планы?
— Она хотела чего-то добиться в жизни, — Бассет сказал это с оттенком иронии. — Она была воспитана здесь, на юге, вы знаете, у нее в крови киношная лихорадка. И, конечно, ее занятия прыжками в воду привили ей вкус к известности. Если честно, я пытался отговорить ее от этого. Но боюсь, что мои слова не произвели впечатления. Она твердо решила найти форму выражения своего таланта. Думаю, это объясняет ее увлечение танцами.
— А есть ли у нее талант? — спросил я.
— Она думает, что есть, — ответил Уолл.
— Послушайте, — заметил Бассет с натянутой улыбкой. — Давайте отдадим даме должное. Она — милая детка, и она может вырасти...
— Поэтому вы оплатили ее обучение танцам?
— Я ссудил ей денег. Не знаю, как она их потратила. Отсюда она снялась очень неожиданно, как я уже сказал Арчеру. Она жила тут, в Малибу, спокойно, работала тренером по прыжкам в воду, наладила здесь хорошие связи. А потом исчезла, как сквозь землю провалилась.
— Какие связи? — спросил я.
— Многие из членов нашего клуба заняты в промышленности.
— Не могла ли она уехать с одним из них?
При таком предположении Бассет нахмурил брови.
— Я об этом не знаю. Понимаете ли, я не предпринимал попыток найти ее. Если она решила уехать, то у меня не было права вмешиваться в это ее решение.
— У меня есть такое право. — Голос Уолла звучал низко и сдавленно. — Думаю, что вы лжете и в этом. Вы знаете, где она находится, и пытаетесь отделаться от меня.
Его нижняя губа и челюсть оттопырились, что изменило форму лица, сделав его нервным и противным.
Его плечи отделились от двери. Он сжал кулаки так, что побелели суставы.
— Ведите себя как подобает, — посоветовал я.
— Мне надо узнать, где она находится, выяснить, что с ней стряслось.
— Минуточку, Джордж, — Бассет направил на него свою трубку, как дуло пистолета, из кончика которой выходила струйка дыма.
— Не называйте меня Джордж. Так меня называют друзья.
— Но я не являюсь вашим врагом, старина.
— И не называйте меня «старина».
— Тогда «парень», если не возражаете. Я хотел сказать... я сожалею, что такое произошло у нас с вами. Действительно сожалею. Поверьте мне, я не сделал вам ничего плохого, и я желаю вам добра.
— Тогда почему вы мне не поможете? Скажите правду: жива ли Эстер?
Бассет посмотрел на него с тревогой.
Я спросил:
— Что заставляет вас думать, что ее нет в живых?
— Потому что она опасалась. Она боялась, что ее убьют.
— Когда это было?
— Позавчера ночью. В ночь под Рождество. Она позвонила по междугородному на нашу квартиру в Торонто: Она была ужасно расстроена, рыдала, разговаривая по телефону.
— О чем она говорила?
— О том, что кто-то грозился убить ее, но она не сказала кто. Она хотела уехать из Калифорнии. Спрашивала меня, готов ли я опять сойтись с ней. Я сказал, что готов, пусть приезжает. Но прежде чем нам удалось обо всем договориться, телефонный разговор был прерван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77