— Не волнуйтесь, гроза уже скоро кончится.
Он ушел.
Эйприл действительно боялась, но совсем другого. Она опасалась, что Брэнсон попытается разбудить Ревсона, начнет его трясти и поймет, что это бесполезно.
Двадцать минут спустя Брэнсон и Крайслер стояли у двери третьего автобуса.
— На мосту его точно нет, мистер Брэнсон.
— Согласен с тобой. А теперь попытайся поразмышлять вслух.
Молодой человек отрицательно покачал головой.
— Я по натуре не ведущий, а ведомый.
— И все же попробуй.
— Попробую. Я могу говорить все, что думаю? Брэнсон кивнул.
— Во-первых, я совершенно уверен, что ван Эффен не спрыгнул с моста. Он не из породы самоубийц. У него была хорошая перспектива в самом ближайшем будущем заполучить целое состояние, оценивающееся семизначными цифрами. Этот человек не из тех, кто предает. Вы сказали, что я могу говорить свободно, поэтому позволю себе пофантазировать. Если бы даже ван Эффен решил отказаться от состояния и предать нас, ему следовало бы пройти около двух тысяч футов на север или на юг. Джонсон обязательно его заметил бы. Значит, произошел несчастный случай.
— Думаю, ты прав.
— И Ревсон тут ни при чем. Единственный, кого я мог бы заподозрить, это генерал Картленд. Очень опасный человек. Но Петерс настороже, он бы не проморгал. Что до Ковальски — ничего бы не случилось, если бы Ковальски оставался с нами, — Крайслер немного помолчал и продолжил: — Я все время думаю о том, был ли несчастный случай с Ковальски и в самом деле несчастный, или произошло что-то другое?
— Я тоже об этом думаю. И к какому выводу ты пришел?
— В наших рядах — предатель.
— Тревожная мысль — от нее нельзя просто так отмахнуться. Нужно все обдумать. Хотелось бы понять, зачем кому-то понадобилось отказываться от целого состояния?
— Кто знает? Правительство могло пообещать этому человеку удвоить его долю, если...
— Это одни догадки, — нахмурился Брэнсон. — Нельзя подозревать всех и вся. Это создаст крайне нервозную обстановку. Мы не можем себе этого позволить. Итак, что ты думаешь о судьбе ван Эффена?
— Думаю так же, как и вы: его сбросили с моста.
В это время ван Эффен уже был на берегу, в автобусе, где размещался передвижной узел связи. Напротив него за столом сидели Хегенбах и Хендрикс. У дверей стояли вооруженные полицейские. Когда ван Эффен очнулся и узнал, где он находится, то был так потрясен, что даже утратил свою привычную бесстрастность. Вдобавок ко всему после отравления газом у него кружилась голова.
— Выходит, я недооценил Ревсона? — удивился ван Эффен.
— Когда попадете в тюрьму «Сан-Квентин», там многие согласятся с вами, — заметил Хегенбах. — Можете рассчитывать самое малое лет на десять без надежды на сокращение срока за примерное поведение.
— Что ж, в каждом деле есть свой риск.
— Однако ваше положение не столь уж безнадежно.
— Не понял, что вы имеете в виду.
— Мы можем заключить сделку.
— Никаких сделок!
— Вам нечего терять, а приобрести можете многое. Как минимум, несколько лет жизни.
— Никаких сделок!
— Ваше поведение похвально, но, увы, оно вам ничего не даст, — вздохнул Хегенбах. — А вы, Хендрикс, согласны со мной?
Хендрикс обратился к полицейским:
— Наденьте на него наручники и отвезите в военный госпиталь, в палату особого режима. Скажите врачам, что мистер Хегенбах скоро прибудет.
— Госпиталь? Вы собираетесь использовать наркотики?
— Если не хотите сотрудничать с нами, мы обойдемся и без вашего согласия. Вы можете помочь нам, будучи и в бессознательном состоянии.
— Вы прекрасно знаете, что ни один суд не примет признаний, полученных под действием лекарств, — презрительно улыбнулся ван Эффен.
— Мы не собираемся добиваться от вас признаний. У нас уже сейчас есть все, чтобы засадить вас на весьма длительный срок. Все, что нам нужно, — это немного информации, которая может пригодиться. Хорошая смесь барбитуратов и кое-каких трав — и вы запоете, как жаворонок.
— Может быть, — по-прежнему презрительно произнес ван Эффен. — Но даже вам придется подчиниться законам нашей страны. Лица, добывающие информацию незаконными способами, преследуются по закону, они подлежат немедленному аресту.
— Дорогой мой, — ласково заметил Хегенбах, — думаю, вы слышали о полном прощении, дарованном президентом? Или вы забыли о том, что похитили самого президента?
Без десяти три лейтенант военно-воздушных сил навел окуляр прибора ночного видения, установленного на южном берегу, на прожекторы, освещавшие Южную башню моста, и нажал на кнопку. Всего один раз.
Без пяти три трое мужчин взобрались на странного вида транспортное средство с низкой посадкой. Невзрачного вида мужчина в серой куртке сел за руль, двое других устроились сзади. Оба пассажира были в серых комбинезонах и казались на удивление похожими: оба крепкие, лет под сорок. Звали их Кармоди и Роджерс. По их внешнему виду трудно было догадаться, что они являются специалистами по взрывам. Кармоди держал в руках матерчатую сумку, в которой находились комплект инструментов, два баллончика с аэрозолью, моток крепкого шнура, липкая лента и фонарик. В такой же сумке Роджерса лежали портативная рация, термос и сандвичи. Эти люди прекрасно знали свое дело и хорошо подготовились к заданию, выполнение которого, судя по всему, должно было занять немало времени. Каждый из них был вооружен пистолетом с глушителем.
Ровно в три часа утра погасли огни на мосту Золотые ворота и в северной части Сан-Франциско. Водитель в серой куртке включил машину, и электромобиль почти бесшумно двинулся в сторону Южной башни.
В автобусе, где располагался центр связи, раздался звонок, и дежурный полицейский взял трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76