Ира поставила чайник на
огонь и юркнула в ванную, где висело большое зеркало.
И чего этот тип к ней привязался? Рожа-то и в самом деле могла бы
быть получше. Ира сказала ему правду, она с детства такая, поэтому при-
выкла к виду нездоровой кожи, покрытой противными розовыми прыщами, но с
непривычки, наверное, смотреть неприятно. Волосы неухоженные, висят как
пакля. Нет, ну действительно, чего он привязался? Чайник на плите начал
тихонько посвистывать, и Ира метнулась в кухню, торопясь выключить газ"
пока свист не стал громким и пронзительным. Ей не хотелось беспокоить
Георгия Сергеевича. Открыв холодильник, она с грустью убедилась, что,
кроме маргарина и двух сосисок, там ничего нет. "Дура! - мысленно обру-
гала она себя. - Тебе же Аня оставила пакет с едой, а ты его забыла
взять. Все из-за этого Олега дурацкого". Буфетчица Аня действительно ос-
тавляла ей пакет, Ира помнила, что в нем были два пирожка с капустой и
кусочек колбасы. Она так разнервничалась из-за Олега, что забыла про па-
кет. Сморщенные, усталые от собственной невкусности сосиски как-то не
вдохновляли. Но и маргарин намазывать было не на что, купить хлеб она
сегодня не успела, потому что сразу же после работы на рынке помчалась к
сестрам в больницу и застряла там надолго, а когда возвращалась, магази-
ны уже были закрыты. Конечно, для нормальных людей купить хлеб не проб-
лема в любое время суток. Часов до десяти вечера в метро стоят бабки со
свежими батонами, но у них намного дороже, чем в магазине. Она не имеет
права на такие траты. У нее есть цель, и к этой цели она движется плано-
мерно, подчинив ей все до самой мелкой мелочи. И даже лишняя тысяча руб-
лей, которую нужно было переплатить за хлеб, отдаляла тот миг, когда Ира
сможет наконец заплатить за лечение братика.
На холодильнике стояла красивая деревянная хлебница, которую Ира от-
дала в пользование жильцам, а сама свой хлеб хранила в холодильнике в
полиэтиленовом пакете. В холодильнике он не плесневел, а ей нужно быть
экономной. Воровато оглянувшись, Ира открыла хлебницу. Там лежал большой
кусок лаваша и половинка "сокольнического". Отрезать кусочек, что ли?
Нет. Она решительно опустила деревянную крышку и отдернула руку, буд-
то обожглась. Сроду не брала чужого, даже в интернате. И сейчас не бу-
дет. Да, она грубая необразованная нищая дворничиха, она же уборщица,
она же посудомойка. Но не воровка.
Ира налила себе крепкого чаю, бросила в чашку побольше сахару и усе-
лась на табуретке возле стола. В квартире стояла тишина, и, как всегда,
в этой тишине снова пришли мысли, которые она не любила и старалась
гнать от себя. Почему она так живет? Кто в этом виноват? Мать? Да, имен-
но так она думала все эти годы после того, что случилось. Но в последнее
время в голову стали приходить и другие соображения. Почему мать внезап-
но "умом тронулась"? Что случилось? Что так сильно подействовало на нее?
Если бы у нее сохранилась память... Иногда, когда она очень уставала,
Ира начинала жалеть о том, что в ту страшную ночь успела убежать и спря-
таться у соседей. Позволила бы матери и ее из окна вытолкнуть, может, не
мучилась бы, как сейчас. Лежала бы себе в больничной койке на полном го-
сударственном обеспечении и горя не знала бы. Уж во всяком случае, кор-
мили бы ее точно лучше, чем она сама себя кормит, пытаясь сэкономить
жалкие крохи А если бы очень повезло, то вообще убилась бы насмерть. И
никаких проблем.
Дом инвалидов находился довольно далеко, добираться туда нужно было
на электричке. Настя Каменская знала, что мать Иры Терехиной потеряла
память после падения с высоты, и ни на что в общем-то не рассчитывала,
собираясь навестить Галину. Поехала больше для порядка.
Директор дома инвалидов ничего интересного Насте не рассказала, а вот
сестра Марфа оказалась полезным собеседником. Полная, добродушная, лет
пятидесяти, сестра Марфа в миру носила имя Раиса, но несколько лет назад
ушла в монастырь, который был здесь же, неподалеку, и бескорыстно ухажи-
вала за одинокими больными людьми. Галине Терехиной она уделяла особое
внимание, ибо ей сказали, что Галина до несчастья была очень набожной.
- Навещает ее только дочь, - сказала Насте монахиня. - И есть еще
один человек, который интересуется Галиной, но к ней никогда не заходит.
- Какой человек? - насторожилась Настя.
- Мужчина, очень интересный. Появляется примерно раз в три-четыре ме-
сяца, обязательно находит меня и спрашивает о Галине.
- Кто он такой? Он как-нибудь объяснил свой интерес к ней? Родствен-
ник, друг семьи?
- Не могу сказать, - мягко улыбнулась сестра Марфа. - Какое я имею
право спрашивать его? Он сказал, что хорошо знал покойного мужа Галины,
и мне приходится ему верить. Но у меня такое впечатление, что он - врач.
- Почему вы так подумали?
- По вопросам, которые он задает. Его интересует, какие лекарства да-
ют Галине, чем она болеет. И знаете, что странно? Он никогда ничего не
приносил для нее, ни гостинцев, ни подарков. Просто находил меня и зада-
вал свои вопросы.
- И все? - Настя пристально посмотрела на круглолицую добродушную мо-
нахиню.
- Нет.
Сестра Марфа твердо и спокойно встретила Настин взгляд, ничуть не
смутившись.
- Что еще?
- Он просил, чтобы я никому не рассказывала о его визитах. И платил
мне за это деньги. На них я покупала разные мелочи для Галины - зубную
пасту, мыло, конфеты, белье. На себя ни копейки не потратила, можете не
сомневаться.
- Вы даже ее дочери не сказали об этом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22