Заочно диагнозы не ставятся. Если девушка отказывает-
ся добровольно идти к врачу, то выход только один: он, врач, может прие-
хать к Карташову в гости под видом приятеля, когда там будет Вика, поси-
деть с ними пару часов, попить чаю и своими глазами взглянуть на
больную, на ее поведение. Они договорились, что как только Борис вернет-
ся из поездки, такой визит непременно нужно будет организовать. Вот,
собственно, и все. Вернувшись 27 октября из Орла, где Борис делал эскизы
для книги, выпускаемой местным издательством, он узнал, что Вика куда-то
пропала и уже третий день не появляется на работе.
- Что было дальше, вы сами знаете. Я начал обивать пороги в милиции,
принялся обзванивать Викиных приятелей. Все безрезультатно.
- А вы пытались поговорить с другим врачом? Или удовлетворились мне-
нием одного?
- Да мне и одного-то было трудно найти. У меня знакомых врачей нет,
круг общения, знаете ли, не тот.
- Где же вы этого психиатра нашли?
- Через знакомого, и то случайно. Он как-то обмолвился, что у него
много друзей в медицинском мире и, если у меня будут проблемы со здо-
ровьем, он всегда рад помочь. Вот к нему я и обратился, а он уже вывел
меня на того врача.
Настя услышала, как в комнате зазвонил телефон, но Борис остался си-
деть, будто и не слышал.
- Вы не подойдете к телефону? - спросила она удивленно.
- У меня автосекретарь. Если нужно, я потом сам перезвоню.
Когда Настя шла к Борису Карташову, ей хотелось проверить, не являет-
ся ли заболевание Ереминой выдумкой самого художника. Мировая практика,
говорила она себе, знает такие случаи, когда человеку ловко внушается,
что у него нелады с психикой, чтобы использовать это в своих интересах.
Врач Вику в глаза не видел, практически все, что мы знаем о болезни де-
вушки, мы знаем со слов Карташова. А если он лжет? Правда, существуют
показания Ольги Колобовой, подруги по детдому, о том, что она разговари-
вала с Викой об ее украденном сне, и та якобы не выразила удивления и
ничего не отрицала. Но ведь и Колобова может лгать, сговорившись с Бори-
сом. Зачем? Ну, мало ли зачем. Они вместе решили избавиться от Вики и
соорудили эту психиатрическую балладу. Мотив? Пока неясен, но ведь вер-
сию еще не начали отрабатывать. Может, и есть такой мотив, может быть,
он даже лежит на поверхности, просто его никто не искал.
Чтобы проверить эту версию, нужно было попытаться обнаружить противо-
речия или хотя бы несостыковки в показаниях Карташова, Лели Колобовой и
врача-психиатра Масленникова. Теперь добавился еще один потенциальный
свидетель - знакомый Бориса, порекомендовавший ему врача. Должен же был
Борис как-то объяснить ему, зачем нужен психиатр.
Вместе с тем затеплилась надежда еще на одну версию.
- Когда вы уезжали в Орел, вы подключали автосекретарь?
- Обязательно. Я - художник на вольных хлебах, заказчики обращаются
непосредственно ко мне. Если я буду пропускать телефонные звонки, то мо-
гу потерять хорошие заказы.
- Значит, вернувшись из поездки, вы прослушали все записи за десять
дней?
- Да, разумеется.
- И там не было никакого сообщения от Вики?
- Нет. Я уверен, что, если бы она собиралась уезжать надолго, она
обязательно предупредила бы меня. Я ведь говорил вам, она очень дорожила
чувством, что о ней кто-то беспокоится, что хоть кому-то небезразлично,
где она и что с ней. В ее детстве этого не было.
- Что стало с той кассетой? Вы ее стерли?
Настя была совершенно уверена, что услышит утвердительный ответ, и
спрашивала только для проформы.
- В ящике лежит. Я кассеты не стираю, мало ли что может потом приго-
диться.
- Например, что?
- Ну, в прошлом году был случай: мне позвонили из какого-то заштатно-
го издательства, предложили оформить сборник анекдотов, оставили адрес и
телефон. Меня дома не было, когда они звонили. Я им перезванивать не
стал, иллюстрировать анекдоты - не мой профиль, к тому же в тот момент у
меня было несколько заказов, так что без работы я не сидел. А вскоре мой
приятель-карикатурист пожаловался на отсутствие денег, и я припомнил тот
звонок. Нашел запись на кассете, дал ему координаты издательства - и все
довольны.
- Значит, кассета с записью звонков, поступивших за время вашего пре-
бывания в Орле, сохранилась?
- Да.
- Давайте послушаем, - предложила Настя.
Лицо Карташова напряглось. Или ей показалось?
- Вы мне не верите? Честное слово, там нет сообщения от Вики. Я вам
клянусь.
- Прошу вас, - жестко сказала Настя. Хозяин мгновенно перестал ей
нравиться, и она приготовилась к атаке. - Давайте все-таки послушаем.
Они вошли в комнату, и Борис сразу же достал из ящика стола кассету.
Включив воспроизведение, он протянул Насте один из рисунков, лежащих в
папке на столе.
- Вот, посмотрите. Это сон, который снился Вике.
Настя разглядывала рисунок, одновременно прислушиваясь к голосам, до-
носящимся из магнитофона.
"Борька, не забудь, что второго ноября у Лысакова сорокалетие. Если
ты его не поздравишь, он смертельно обидится..."
"Борис Григорьевич, здравствуйте, это Князев. Свяжитесь со мной, по-
жалуйста, когда вернетесь. Надо внести небольшие изменения в эскиз об-
ложки..."
"Сукин ты сын, Карташов! Где коньяк, который ты мне проиграл?.."
"Боря, не сердись. Я не права, признаю. Извини меня..."
- Кто это? - быстро спросила Настя, нажимая кнопку "стоп".
- Леля Колобова, - неохотно ответил Карташов.
- Вы с ней поссорились?
- Как вам сказать... Это старая история, иногда дающая рецидив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19