– Этого следовало ожидать, – сказал он. – Придется сказать сейчас.
Широков понял, о чем безмолвно договорились Диегонь с Мьеньонем полчаса тому назад. Они хотели не сообщать пока о людях Земли.
– Передавайте! – решительно сказал Диегонь. – «Дорогой друг! Предположения полностью подтвердились. Мы нашли у Мьеньи населенную планету. Ее обитатели во всем подобны нам. Двое из них прилетели с нами, вы их скоро увидите. Обнимаю вас. Диегонь».
Через двадцать пять минут пришел ответ:
«Обнимите от нас дорогих гостей. Еще с большим нетерпением будем ожидать ваш корабль. Женьсиньг».
Почти точно такая же бьеньетограмма немедленно поступила и с борта спасательного звездолета. Из нее выяснилось, что Гесьянь рассчитывал быть на Сетито к завтрашнему утру.
После этого экран окончательно погас.
Приближалась ночь. Все, кроме Синьга и Ресьиня, отправились на корабль. Дьеньи осталась дежурить у постели раненых.
– Я тоже могу остаться, – предложил Широков.
– Спасибо, – ответил Синьг, – но этого не нужно. Нас троих вполне достаточно. Вы устали – отдохните!

ГЕСЬЯНЬ

– Мы полетели на Каллисто, чтобы увидеть будущее нашей Земли, – сказал Синяев. – А по дороге увидели ее прошлое.
– Да, это верно, – согласился Широков. – Сетито можно назвать прошлым Земли.
– И Рельос тут совсем как Солнце, – продолжал Синяев. – И небо голубое. А лес напоминает каменноугольный период, как его изображают в школьных учебниках. Такой была наша планета много миллионов лет назад. Как и здесь, по ней бродили гигантские бронтозавры и летали птеродактили. И не было людей.
– На Каллисто не будет зеленой травы, – сказал Широков. Они сидели на «крыше» звездолета и грелись под лучами высоко стоявшего Рельоса. Оба любовались природой Сетито, зеленым лесом, травой, небом. Все здесь напоминало природу далекой родной Земли.
Для каллистян Сетито была холодной планетой, а людям было жарко. Широков даже снял рубашку.
– Хорошо! – сказал он. – На Каллисто мы будем мучиться от жары.
– Если станет невтерпеж, – засмеялся Синяев, – отправимся на отдых в полярные области.
Как всегда, беззвучно поднялась подъемная машина. Появился Диегонь в сопровождении Мьеньоня и Линьга. Командир погибшего звездолета с изумлением посмотрел на Широкова.
– Что вы делаете? – сказал он. – Разве можно раздеваться на таком холоде?
Диегонь улыбнулся.
– Они привыкли, – сказал он. – На их планете такая температура воздуха считается теплой.
– Сегодня не тепло, а жарко, – сказал Широков. Линьг с сомнением покачал головой. Он не скрываясь рассматривал розовую грудь и руки Широкова. Еще не привыкнув к людям Земли, он видел в них много необычайного, что давно стало привычным для Диегоня и Мьеньоня.
– Погрейтесь! – ласково сказал Диегонь. – На Сетито Рельос ничем не отличается от вашего Солнца. На Каллисто вы нигде не найдете таких условий.
– Мы только что говорили, – сказал Синяев, – что если устанем от жары, то отправимся в полярные области Каллисто.
По лицу Диегоня прошла тень озабоченности.
– Все равно, – сказал он. – На нашей родине нигде нет условий, подобных земным.
– Как же так? В полярных областях должен быть холод! Относительный, конечно.
– Это верно, но все же вы не будете чувствовать себя так, как чувствуете здесь.
– Объясните, – попросил Широков.
– Это сделает Синьг. Сейчас он поднимется наверх и поговорит с вами.
Тон Диегоня был каким-то необычным. Оба друга заметили это.
– Случилось что-нибудь? – спросил Широков.
– Случилось то, что и должно было случиться. Наша вина, что мы не подумали об этом раньше.
– Ничего не понимаю, – сказал встревоженный Широков.
И он и Синяев смотрели на Диегоня, ожидая более ясного объяснения, но командир звездолета ничего больше не сказал. Он и его спутники надели крылья и улетели к кораблю Гесьяня, стоявшему в стороне леса, на расстоянии полутора километров.
Он прилетел рано утром. Едва взошел Рельос, над лесом показался необычайного вида аппарат. Широков и Синяев привыкли думать, что космические корабли должны иметь сигарообразную форму или быть круглыми, как звездолет Диегоня. Во всяком случае, обтекаемая форма казалась им обязательной. Ведь при взлете и посадке кораблю приходилось прорезывать плотные слои атмосферы.
Звездолет Гесьяня, «корабль внутренних рейсов», как говорили каллистяне, имел форму отнюдь не обтекаемую – скорее наоборот. Это был удлиненный прямоугольный летающий брус, метров двадцати в длину и приблизительно трех в поперечнике. Он был бледно-зеленого цвета и не имел крыльев.
Странное впечатление производил этот «ящик», медленно плывший над равниной; нельзя было понять, какие силы поддерживали его в воздухе.
Синяев посмотрел на Мьеньоня и увидел такое же выражение удивления, как и на лице Широкова. Было ясно, что инженер звездолета впервые в жизни видит такую конструкцию.
Зеленый корабль пролетел над самой вершиной шара, где стояли оба человека Земли и все каллистяне.
– Как он держится в воздухе? – спросил Синяев.
– Антигравитационное поле, – коротко и малопонятно ответил Линьг.
Снова гравитация! Каллистяне, прилетавшие на Землю, ничего не говорили о такой технике. Очевидно, она появилась на Каллисто за время их отсутствия.
Двадцать два года – огромный срок для высокоразвитой науки!
«Чем дальше, тем интереснее», – подумал Синяев.
Зеленый «ящик» летел все медленнее и медленнее. Вот он совсем остановился над выбранным местом и неподвижно повис в воздухе.
Не слышно ни звука. Ничто не указывает, что на корабле есть какой-нибудь двигатель. Волшебным кажется весь его «невозмутимый» вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83