Гудок вызова прервал разговор.
– Жаль, если Линьга нет в Атилли, – сказал Широков, нажимая нужную кнопку.
Но в «отверстии» исчезнувшего экрана они не увидели, как ожидали, Гесьяня, перед ними стоял сам Линьг.
– Приветствую вас, – сказал каллистянин. – Гесьянь передал мне, что вы хотите меня видеть.
– Да, – ответил Синяев. – Мы хотели попросить вас, если вы не очень заняты, приехать к нам. Мы хотим совершить путешествие по Каллисто, не выходя из дома. Врачи запретили нам…
– Я знаю. Все, что касается вас, известно всем каллистянам.
– Так вот, мы хотим познакомиться кое с чем по экрану. Но мы не все поймем без объяснений инженера.
– Благодарю, что вспомнили обо мне.
– Это не мы, – машинально ответил Широков, бессознательно подражая манере каллистян. – О вас вспомнил Гесьянь.
– Но вы согласились?
– И даже с радостью.
– Тогда я сейчас буду у вас.
– Как ты думаешь, он не обиделся на меня? – спросил Широков, когда экран был выключен.
– Конечно нет. Они всегда так говорят.
– Да, – вспомнил Широков. – Ты проиграл пари. Купаться будешь только с моего согласия.
– Ты же простил.
– Я могу передумать.
– Ну, это уже не по-каллистянски, – сказал Синяев, и оба рассмеялись.
Дьеньи, Гесьянь и Линьг не заставили себя ждать. Они явились почти одновременно.
После взаимных приветствий все пятеро удобно устроились перед экраном.
– С чего мы начнем наше путешествие по Каллисто? – спросил Гесьянь.
– С Куссуди, – ответила Дьеньи. – Я хочу показать вам мою мать, – прибавила она, обращаясь к Широкову.
– Мы будем очень рады.
– Показать ее тебе, – сказал Синяев по-русски, – но не мне. А самое правильное – показать тебя ей.
– Георгий! – сказал Широков. – Если будешь продолжать в этом роде, не пущу в бассейн. Она имела в виду нас обоих. Что такое Куссуди? – спросил он по-каллистянски. – Я уже слышал это название.
– Это детский город, – ответила Дьеньи. – Далеко отсюда. Я там выросла. Моя мать по специальности детский врач. Она постоянно живет в Куссуди.
– Это единственный детский город?
– О, нет! Их много.
– Дети обязательно живут в таких городах?
– Конечно не обязательно, но все дети живут там. Эти города построены специально для детей, и там есть все, что нужно ребенку. У меня остались чудные воспоминания об этом периоде моей жизни.
– А если родители не могут поселиться вместе с детьми?
– Обычно они этого не делают. Моя мать исключение. В детских городах много людей, посвятивших себя детям, любящих и умеющих работать с детьми. Разлука не тяготит никого. И мать и отец могут хотя бы ежедневно видеть своего ребенка и в любое время посетить его. Может быть, вам это непонятно, но мы привыкли к такому порядку вещей и находим его естественным. Ребенку нужно правильное воспитание.
– Нет, почему же? – сказал Широков, подумав, что немногие матери на Земле согласились бы на долголетнюю разлуку с детьми. – Понять можно.
Гесьянь нажал кнопку и произнес несколько слов. Экран «исчез», и перед ними появилась внутренность обширного зала. По размерам мебели было ясно, что она предназначена для маленьких каллистян. В зале никого не было.
– Сейчас время купания, – сказала Дьеньи. – Дети на берету океана.
– В ваших океанах нет опасных хищников? – спросил Широков.
– К сожалению, еще есть, и даже очень много, и очень опасных, – ответил Линьг. – Но места для купания надежно ограждены.
– Синьг говорил, что нельзя заглянуть внутрь дома, пока не нажата ответная кнопка, – сказал Синяев.
– Это не частный дом.
В зал кто-то вошел. Это была женщина в белом платье. Когда она приблизилась, Широков сразу понял, что это и есть мать Дьеньи. Сходство между ними не оставляло сомнений.
«Почему вошла именно она? – подумал он. – Почему она не на берегу? Неужели Дьеньи договорилась с ней?»
Женщина подошла вплотную к экрану. Казалось, стоило протянуть руку, чтобы дотронуться до нее. Ее волосы были такими же белыми, как и платье. Матово-черное лицо странно выглядело в этой рамке.
– Здравствуйте! – сказала она, приветливо улыбаясь. – Рада вас видеть. Благодарю, что согласились исполнить желание Дьеньи.
«Так и есть», – подумал Широков.
– Мы хотели бы увидеть детей, – сказал Синяев.
– Для этого вам придется заглянуть к нам немного позже. Дети на берегу. Вы же знаете порядок, Дьеньи, – обратилась она к дочери.
– Я думала, что в этом случае…
– Свидание с гостями планеты взволнует детей, и они не будут спать после купания. Кто из вас Широков? – неожиданно спросила она, с трудом произнося русскую фамилию.
Синяев указал на своего товарища. Петр Аркадьевич почувствовал себя неловко, когда узкие глаза матери Дьеньи с пристальным вниманием обратились на него.
«Георгий прав, – думал он, молча позволяя рассматривать себя. – Она говорила обо мне с дочерью».
Он не знал, что сказать. Все это было очень странно, с земной точки зрения.
– Ваше имя Пьетя?
– Петр, – ответил Широков. – У нас на Земле имена часто произносятся по-разному, в зависимости от отношений между людьми.
– Рьиг Диегонь называет вас Пьетя.
– Да, он мой друг и гораздо старше меня. Я ничего не имею против, чтобы и вы называли меня так.
– Хорошо. А меня зовут Мьеньо. Широков вспомнил, что слышал уже такое имя от Диегоня несколько лет тому назад, на Земле.
– Если не ошибаюсь, – сказал он, – так зовут одну из дочерей Рьига Диегоня.
– Да, это верно. На Каллисто имена часто повторяются. Фамилии – никогда. – Она еще раз осмотрела Широкова с ног до головы пристальным, словно оценивающим взглядом, потом повернулась к дочери: – Соединитесь со мной, когда будете одна. Надеюсь, – прибавила она, обращаясь уже ко всем,
– что сегодня увижу вас еще раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83