– Ну хоть что-нибудь!
Наступило долгое молчание. Солейс оглянулась на стражника. Тот терпеливо ждал, прислонившись к стене, почти невидимый в темноте коридора. Но вот старик снова заговорил, и Солейс, забыв о стражнике, вся обратилась в слух. Через крохотное оконце в тяжелой деревянной двери на нее смотрели налитые кровью глаза. Изборожденное морщинами лицо сплошь было покрыто гноящимися язвами и уже поджившими струпьями.
– У него была с собой палка… или что-то вроде этого, – прошамкал старик.
– Палка?
– Угу, вроде посоха, значит.
– Или дубинки, – подал голос стражник из-за спины Солейс.
А она уж почти забыла о нем! Он шагнул в круг света, падавший на пол от факела на стене. По каштановым, обрезанным в кружок волосам пробегали красноватые блики. Кольчуга и латы на широкой груди ярко засверкали. У бедра воина висел тяжелый меч.
– Да, да… точно, ваша милость. – Старик, явно довольный собой, заулыбался.
– Должно быть, ею он и убил стражника, – сказал воин и протянул руку, чтобы увести Солейс подальше от камеры прокаженного.
Но Солейс решительно отстранила его руку.
– Он о чем-нибудь спрашивал тебя? Может, ему было что-то нужно?
Прокаженный напрягся, припоминая.
– Сдается мне, он кого-то искал. Я слышал, как он звал… все повторял какое-то имя…
– Какое? – встрепенулась Солейс. Старик сокрушенно покачал головой.
– Не припомню…
– Неужели не можешь вспомнить, как он выглядел? Ну хоть что-нибудь…
– Ох! Ваша милость, да какой с меня спрос? Я и не разглядел его вовсе. Вот разве что… Вот разве что здоровый он был, этот парень… или нет…
– Толстый? – подсказала Солейс.
– Нет-нет. Сильный, вот что. И высоченный. Здоровый, значит.
Стражник поднял вверх руку над головой Солейс.
– Такого вот роста?
Старик решительно покачал головой.
– Нет. Куда там!
Стражник поднял руку на уровень своей головы.
– Значит, примерно с меня?
– Вроде этого, – кивнул старик.
Солейс обернулась к воину, и глаза их встретились. Он вздохнул и безнадежно пожал плечами.
– Спасибо тебе, Эд, – ласково сказала Солейс прокаженному. – Если вдруг припомнишь еще что-то… пусть хоть самую малость, позови стражника, а он тут же даст мне знать. И не волнуйся, Эд. Как только закончится осада, я сама прослежу, чтобы о тебе заботились как следует.
– Благослови вас Бог, госпожа, – прошептал несчастный. Сопровождаемая своим телохранителем, Солейс вышла из донжона.
Ее спутник хранил мрачное молчание. Только когда они поравнялись с кладовыми, он наконец заговорил:
– Ты ведь не собираешься принимать его слова всерьез, не так ли?
– Почему бы и нет? Мы ведь опросили всех в замке. И кроме него, бедняги, никто ничего не видел и не слышал. Только старик видел убийцу.
– Но, Солейс, он – вор и обманщик! Именно поэтому старик и сидит за решеткой уже семь лет! Разве можно доверять тому, что он мелет?!
– У него проказа! И потом, он уже очень стар. Зачем ему обманывать нас? Я ведь пообещала позаботиться о нем, даже если он ничего не расскажет! Так что какой ему прок лгать?
– И все же я не верю ему. И предупреждаю, Солейс, это может оказаться опасно!
– Знаю. И клянусь, я буду очень осторожна!
– Боюсь, этого недостаточно. Не забывай, мы имеем дело с убийцей! Он уже прикончил одного. Вспомни стражника в донжоне! Так что с таким же успехом он может перерезать горло и тебе, если ты встанешь у него на пути! И думаю, рука у него не дрогнет!
– Но ведь пока он на свободе, всем нам грозит опасность!
– Дьявольщина, с тобой бесполезно спорить! Но прошу, если выяснишь, кто этот ублюдок, тут же дай мне знать. Ладно?
Солейс ласково улыбнулась.
– Обещаю. Я позволю тебе делать что угодно ради моей безопасности!
Мужчина наклонился и нежно поцеловал ее в щеку.
– Господи, только не заставляй меня волноваться из-за тебя! А в последнее время, дорогая, ты делаешь это довольно часто!
– Ты ворчишь точь-в-точь как отец!
– Если бы он был здесь, тебе бы и в голову не пришло сунуть нос в это дело!
– Если бы он был здесь, мне бы и не пришлось совать в него нос! – насмешливо парировала девушка.
Воин грустно усмехнулся.
– На этот раз его нет слишком долго.
Солейс кивнула, и сердце ее заныло. Она скучала по отцу. В памяти девушки вдруг всплыла улыбка отца – как она любила ее! Солейс всегда забавляло, как причудливо двигались длинные усы, когда отец улыбался. Когда он уезжал, в его волосах только-только начинала пробиваться седина. А вдруг отец вернется совсем седым? Он прислал два письма, где пересказывал последние придворные сплетни. В них не было ничего от человека, которого помнила и любила Солейс. “Да, – подумала она, – его слишком долго нет”.
– А мне, пожалуй, пора вернуться на мой пост, – сказал ее спутник. – Будь осторожна, Солейс.
– Спасибо, Питер, – кивнула она, провожая его взглядом.
Девушка задумалась, вспомнив, как старый Эд описал таинственного убийцу. Сильный мужчина. Высокий. Ростом с Питера. Невесело усмехнувшись, она вновь посмотрела вслед удалявшемуся воину. В замке почти не было таких высоких мужчин, как он. А уж о силе и говорить не приходилось. К тому же ни у одного, насколько знала Солейс, не было дубинки.
Нахмурившись, девушка перебирала в памяти то одно, то другое. И вдруг воспоминание о том, как сильные, горячие мужские ладони легли ей на плечи, заставило Солейс забыть обо всем. С губ ее слетел печальный стон. Весь день взгляд этих серо-стальных глаз преследовал ее, и весь день девушка с мужеством отчаяния старалась думать о своих бесчисленных обязанностях, о чем угодно, только не об этом человеке.
Но что-то тревожило ее, не давая покоя… что-то бесследно ускользавшее всякий раз, когда она возвращалась к тому, что произошло накануне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92