Она застонала, увидев номер на табло, но все же ответила:
– Я слушаю, мама.
Брук и Аманда взглянули на подругу сочувственно и вышли из павильона, чтобы не мешать.
– Мама, я ведь говорила тебе, что должна помогать на стадионе, потому что обещала. – Кэндис приготовилась к возражениям и спору, но мать сказала:
– Я помню, помню.
От такой неожиданности Кэндис потеряла дар 150 речи. Всего на секунду, но дальше разговор потек в привычном русле, и она не смогла закончить ни одного предложения, поскольку мать просто не слушала ее.
– Я помню о твоих заботах, Кэндис, но я уверена, что ты все же не упустишь возможность увидеться с Минни и Стенли.
– Но…
– Только представь, что Стенли специально отменил несколько встреч, чтобы пробыть с нами подольше.
– Мама…
– Я, конечно, всем сказала, что моя дочь не может подвести своих друзей, поэтому мы пообедали без тебя, но на кофе и десерт ты вполне успеешь.
– Но я же…
– Мы встретим тебя на полдороге, чтобы у нас было больше времени на общение. Мы будем ждать тебя в Чизкейк-Фэктори, что в Периметр-Молле. Думаю, дорога не займет у тебя много времени.
– Мама, я же говорила…
Кэндис замолчала, осознав тщетность своих попыток: Ханна просто повесила трубку. Она несколько раз набрала номер, но мать не отвечала на звонки.
Когда Дэн подъехал к павильону, то с удивлением увидел, что Кэндис собирается уезжать.
– Как игра? – спросила она, снимая фартук и вешая его на крючок.
– Еще одно поражение. Наша защита никак не может отбить мяч. А у нападения словно перчатки дырявые. – Он расстроено покачал головой, принял из рук Кэндис бутылку лимонада и только тут заметил, что в руках она держит сумочку.
– Ты уходишь? Но я думал, мы пообедаем вместе после игры.
– Мама позвонила. Мне придется съездить к ней, чтобы встретиться с друзьями.
– Ты же говорила ей, что занята.
– Говорила. Но они поменяли свое расписание и сейчас сидят в ресторане и ждут меня.
– Ты понимаешь, что твоя мать не хочет, чтобы мы были вместе и манипулирует тобой? – Голос Дэна звучал ровно, но глаза его были серьезны.
– Да, я все прекрасно понимаю! Но она моя мать, и я ей нужна. Я не могу просто не поехать и чтобы она сидела там и ждала… – Кэндис встала на цыпочки и поцеловала его.
Махнула на прощание подругам и через пять минут уже ехала по шоссе в сторону Периметр-Молла, больше всего на свете желая вновь оказаться в пропахшей дымом и мясом палатке.
Хантер Джеймс оказался первым клиентом, который внимательно взглянул в глаза Соланж. Аманда даже не знала, как отнестись к этому факту: радоваться, что он такой внимательный, или тревожиться.
Она подошла к порогу его внушительного дома в стиле Тюдор во вторник утром. Поднялась на крыльцо и помедлила мгновение. У ее ног удавом лежал пылесос, а в руках она держала ведро с моющими средствами, перчатками и тряпками. Аманда сделала глубокий вдох и нажала на кнопку звонка. Она, не дыша, прислушивалась и очень надеялась, что за дверью не раздадутся шаги. Тогда, наверное, она найдет ключ под ковриком и сможет спокойно сделать свою работу, не притворяясь и не разыгрывая мизансцен.
Однако ее надеждам не суждено было сбыться. Дверь распахнулась, и, подняв голову, она уставилась на небритого Хантера Джеймса.
Он был одет в кроссовки, тренировочные штаны и майку с каким-то бейсбольным рисунком. И внимательнейшим образом смотрел прямо в голубые глаза Соланж.
Она решила, что не нужно давать ему слишком много времени на осмотр и обдумывание увиденного, а потому протянула руку и деловым тоном сказала:
– Здравствуйте, месье Джеймс. Я Соланж. Меня прислала Кэндис Шугамен.
Рукопожатие получилось теплым и крепким, его взгляд, казалось, электрифицировал воздух, и Аманда испугалась, что может позабыть, кто она и зачем пришла в этот дом. Необыкновенно привлекательный мужчина. Просто чересчур… Просто нет сил не думать о том, что если…
– Входите, прошу вас.
Очнувшись, Соланж прошла в холл. В доме пахло кофе и кленовым сиропом. На столе в кухне лежала газета, прижатая чашкой кофе. Еще две чашки и три тарелки лежали в раковине, дожидаясь отправки в посудомоечную машину. Пожалуй, это больше всего напоминает утренний пейзаж в ее собственном доме. А вот интересно – он готовит девочкам завтрак или они кормят своего отца?
Кухня ей понравилась. Она оказалась больше и новее, чем ее собственная, обставленная дорогой мебелью и техникой – но, комната не выглядела парадной. Она вкусно пахла, и понятно было, что ею пользуются и тут приятно посидеть. Никакого беспорядка, указывавшего бы на неухоженного мужчину. Но и той неестественной аккуратности, как в доме Сьюзи Симмонс, тоже не наблюдалось.
Как там, в сказке про трех медведей? И этот стульчик пришелся девочке в самый раз. Вот и эта кухня вполне пришлась бы ей по вкусу. А уж о папе-медведе и говорить нечего.
Хантер предложил ей кофе, но Аманда отказалась. Она старалась быть немногословной и не подходить слишком близко к окну, где свет был ярче всего. Но все равно она видела, что Хантер разглядывает новую служанку очень внимательно, и это тревожило Аманду.
– Откуда мне начать – со второго этажа или снизу? – спросила она, напомнив себе об акценте и вынужденно признав, что даже на Соланж этот невозможный человек произвел большое впечатление, и она как-то растеряла свой обычный боевой дух. «Помни, кто ты и где ты», – предостерегающе сказала себе Аманда.
– Вы очень хорошо говорите по-английски, – заметил Хантер.
И что это значит? Он понял, что она не та, за кого себя выдает? Или это всего лишь комплимент?
– Спасибо. Английский почти мой второй… как это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102