Он погрузил в них пальцы, зарылся лицом, сдвинул на одну сторону и коснулся губами ее шеи.
Он целовал ей шею, языком скользнул по уху, затем нежно повернул ее к себе и языком провел по шее, то спускаясь к пульсирующей точке, то поднимаясь к подбородку.
Она смотрела ему прямо в лицо, откинув голову назад. Он погрузил пальцы ей в волосы и крепко держал голову, поднося губы к ее губам.
Чтобы не упасть, Сара схватила его за плечи и позволила его губам коснуться ее губ. Губы у него были теплыми, податливыми и голодными. Она хотела раствориться в нем. Она хотела его. Она ответила ему таким же голодным, жадным поцелуем.
Он прижал ее к себе, и Сара потеряла чувство времени и места, чувство стыдливости. Ее пышные груди прижались к его твердой груди. Их бедра соприкасались через одежду: его – стройные и мускулистые и ее – трепещущие. – Я хочу тебя, – прошептал он возле самых ее губ. Близость его тела шокировала и вместе с тем возбуждала ее. Она должна оттолкнуть его, должна положить конец происходящему. Он пробежался руками по ее спине и сквозь слои платья и нижних юбок нащупал ягодицы. Сара подумала, как это было бы, если бы она была без одежды.
Очевидно, у Николаса промелькнула та же мысль, поскольку он развернул ее спиной к себе и начал одну за другой медленно расстегивать длинный ряд крошечных пуговичек. Его дыхание касалось ее шеи.
Она бесстыдно помогла ему снять корсаж и сорочку, которая застряла под корсетом. Он повернул ее лицом к себе и остановил горящий темный взгляд на ее груди.
Сара покраснела, тело у нее затрепетало, груди налились и стали тяжелыми.
– Тебе не будет больно, если я дотронусь до них? – спросил он.
Она покачала головой.
Он накрыл ладонью одну грудь нежнее и благоговейнее, чем она могла предположить, коснулся нежной кожи, пробежался подушечкой большого пальца по соску, наблюдая, как тот твердеет.
Затем снова поцеловал ее, еще нежнее, еще трепетнее.
Отчаянно желая дотронуться до него, Сара подняла руки, но ей мешал корсет.
– Николас, – сказала, касаясь губами его губ.
Не произнося ни слова, он расшнуровал ей корсет и освободил ее от нижних юбок.
Она дотронулась ладонями до его теплой, слегка шершавой щеки и притянула его лицо к своему, пока он сбрасывал пиджак.
Он поцеловал ее и подвел к дивану, где уложил и провел ладонями ей по плечам и груди.
Сара вздохнула от удовольствия и, обняв его за шею, приподнялась, чтобы ему было удобнее. Он скользнул пальцами от ее соска к шее, поймал подбородок и поцеловал.
Он оставлял поцелуи на ее веках, подбородке, шее, ложбинке между грудей, языком коснулся соска, и она вздрогнула. Он взглянул на нее темными от страсти глазами, и она погладила его щеки и бровь.
Он опустил голову и ста! ласкать ей грудь – губами, языком, зубами. Но тут она почувствовала, что у нее потекло молоко, и она смущенно отстранила его голову. Он взглянул на нее и поцеловал в губы.
Сара притянула его к себе, поглаживая спину сквозь влажную рубашку, вдыхая запах крахмала, смешанный с его мужским запахом.
Его рука скользнула ей по бедрам, и он придавил ее своим мощным телом.
Сара ухватилась за его плечи, сходя с ума от поцелуев и прикосновений, впадая в состояние, близкое к экстазу.
Николас уткнулся носом ей в волосы, почувствовал, как напряглось ее роскошное тело. Он упивался ее стонами и с упоением ощущал, как часто бьется ее пульс у него под рукой.
В какой-то момент он понял, что его план привел к обратным результатам. Как он узнает, делает она это, чтобы снискать расположение богатого мужчины или просто потому, что он сумел сказать и сделать то, что ей было нужно? Одно он знал точно – ее реакция не была фальшивой.
Но, возможно, он напоминал ей Стефана. Она одинока. А если она искренне любила его брата, то ее должно тянуть к Николасу из-за простого физического сходства.
Сара молчала и не шевелилась. Она ждала. Ему хотелось овладеть ею прямо сейчас, нырнуть в нее и раствориться в ее желанном пышном теле. Он боролся с желанием взять ее быстро и грубо. Он сжал зубы. Крепко.
– Николас? – не выдержала ожидания она. Он погладил ей бедро поверх хлопчатобумажной ткани панталон.
Что?
– Ты не собираешься?..
– Нет, – ответил он, и это было самое трудное решение, которое ему когда-либо приходилось принимать.
– Но-но… – Ясно, что она не знала, что сказать или подумать.
– Ты только что родила ребенка, Клэр.
Она напряглась.
– Несколько месяцев назад, – ответила она.
– Но тебе же не нужен сейчас еще один, – логично возразил он.
Ей нечего было ответить. Румянец окрасил ей щеки. Боже, как она красива.
– Все в порядке, Клэр.
Ее голубые глаза, казалось, превратились в серые.
– Мне так не кажется.
Он потянулся к ее лицу, но она отвернулась и уклонилась от поцелуя. Ему хотелось поцеловать ее. Даже больше, чем удовлетворить свою страсть, он хотел поцеловать ее, успокоить. Что на него нашло, почему его волнует, что она думает или чувствует? Он мог взять ее. Здесь и сейчас, и это был бы лучший секс в его жизни.
Он все еще мог. Если бы он заговорил с ней, успокоил, погладил ее шелковистую кожу и поцеловал, он все еще мог овладеть ею.
Но он не станет – ему слишком стыдно. Наполнив ее своим семенем просто ради того, чтобы доказать себе, что он может это сделать, он ничего не докажет. Это не та победа, которой он ожидал.
Он вообще ничего не доказал.
Кроме того, что он вел себя, как негодяй.
И что она уязвима.
И что он хочет ее, как никого в этой жизни.
Он заслужил бессонную ночь.
Неважно, это ребенок Стефана или нет. Она была женой Стефана, и он, как последний сукин сын, решил соблазнить ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58