ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Она проспала как мертвая шестнадцать часов.
Глава вторая
КАРДИНАЛ
Его прозвали Кардинал из-за привычки носить красное кожаное пальто, которое он украл из гардеробной одного бродячего театра. Дело было зимой, и он прихватил заодно перчатки и сапоги того же цвета, но они за эти годы обветшали, а пальто ему удалось сохранить, хотя он и носил его в любую погоду. Лишь немногие из тех, кто посвятил себя его профессии, желали как-либо выделяться из толпы, но он обнаружил, что на самом деле те, кто его ищет, все равно смогут его найти, даже если он наденет самое незаметное серое драповое пальто. Что же касается имени, то каким бы ироничным оно ни было, оно тем не менее придавало некий ореол если не святости, то веры, поддерживающей его в одинокой бродячей жизни. И хотя в глубине души он знал, что (как и все остальные) в конечном счете потерпит поражение, этот тщеславный титул помогал ему иногда не чувствовать себя покорной бессловесной скотиной, которую откармливают к столу.
Еще его называли Чань, оттого что в молодости он получил удар кнутом по переносице и глазам. Он ослеп на три недели, а когда зрение все же вернулось к нему, то увидел, что обзавелся грубыми шрамами, которые пересекли уголки его век, а со временем стали выступать над ними, будто кто-то изуродовал его лицо ножом, превратив в карикатуру на косоглазого злобного китайца. Как следствие этого удара, его глаза стали чувствительными к свету, быстро утомлялись. Если ему доводилось прочесть что-нибудь длиннее газетной страницы, у него начинала болеть голова, и унять эту боль удавалось – в чем он неоднократно убеждался на практике – только с помощью глубокого опиумного сна или же, если опиум был недоступен, алкоголя. В любое время дня и ночи он носил очки с круглыми темными стеклами.
Новое имя он принял далеко не сразу – сначала так его называли только чужие, потом и он сам стал им пользоваться. Он прекрасно помнил тот день, когда на вопрос, как его зовут, ответил – Чань. Более того, теперь «Чань» или «Кардинал» стали частью его жизни, а настоящее имя осталось так далеко, что исчезло из вида за горизонтом, как корабль в море.
Удар кнутом повредил ему и носовую перегородку, а потому он почти не ощущал запахов. Отвлеченно он понимал, что доходный дом, в котором он снимает комнату, куда хуже, чем ему представляется, – он видел неподалеку сточные коллекторы, и логика подсказывала ему, что полы и стены должны быть пропитаны зловонием. Но это не доставляло ему особых неудобств. Его мансардная комната была дешевой, изолированной, в нее можно было попасть с крыши, и, самое главное, находилась она вблизи громадной Библиотеки. Что же касается запаха его тела, то он ограничивался еженедельными посещениями славянских бань около Седьмого моста, где пар смягчал раздражение вечно красных кругов под его глазами.
Кардинал Чань был завсегдатаем Библиотеки. Он чувствовал, что именно знание помогает ему опережать конкурентов, – потому что жестоким может быть кто угодно, а проявлять жестокость со знанием дела не каждому дано. Больное зрение мешало ему проводить долгие часы за исследованиями. Вместо этого Чань знакомился с библиотекарями, вел с ними долгие разговоры, расспрашивал о круге обязанностей каждого, о текущей расстановке фондов, расположении книг в хранилищах и планах новых поступлений. С бесстрастной, но неутомимой настойчивостью вел он долгие разговоры на интересующие его темы с библиотекарями, и таким образом ему удалось, не прочтя ни одного слова, узнать многое из того, что ему требовалось. Хотя он и наведывался в эти мраморные залы чуть не каждый день, чаще всего Кардинала Чаня можно было увидеть в коридорах, которые он в задумчивости мерил шагами, бродя в полутьме между стеллажей или обмениваясь с тоскующим, но профессионально терпеливым хранителем зала замечаниями о том или ином томе «Полного свода родословных изысканий», в которые ему, может быть, понадобится заглянуть чуть позже в этот же день.
До происшествия с кнутом и молодым аристократом, который и нанес этот удар, Чань был вечным студентом, а это означало, что бедность не беспокоила его, а потребности – тогда по необходимости, а теперь по привычке – были невелики. Хотя он окончательно расстался с прежней жизнью, ее образ наложил на него свой отпечаток, и часы его обычного сурового распорядка дня были поделены между Библиотекой, кофейней, посещением клиентов, поездками по их поручению, банями, курильней опиума, борделем и попытками (часто с применением угроз) получить плату за уже проделанную работу, что нередко подразумевало внезапный визит к нанимателю. Его борьба за собственное существование характеризовалась периодами активной деятельности и довольно длительными промежутками как бы впустую потраченного времени, занятого праздными размышлениями, наркотическими грезами и заведомыми пустяками.
Если же что-то выбивало его из этой привычной колеи, то его разум начинал беспокойно и лихорадочно метаться. Одним из регулярных источников успокоения была для него поэзия. Предпочитал он современных поэтов, чьи стихотворения были достаточно короткими. Он обнаружил, что если читать мало, а потом долго сидеть с закрытыми глазами, обдумывая прочитанное, то можно скоротать массу времени. Как раз на такой манер он и занимал себя новыми переводами Линча из «Персефоны» (фрагменты поэмы были обнаружены при раскопках в Фессалониках), когда поднял голову и увидел ту женщину в поезде. Лежа на своем тюфяке, он улыбнулся при воспоминании об этом, потому что прочитанные им тогда строки («принцесса свергнута / Она – невеста ада»), казалось, точно описывали существо, представшее перед ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301
Глава вторая
КАРДИНАЛ
Его прозвали Кардинал из-за привычки носить красное кожаное пальто, которое он украл из гардеробной одного бродячего театра. Дело было зимой, и он прихватил заодно перчатки и сапоги того же цвета, но они за эти годы обветшали, а пальто ему удалось сохранить, хотя он и носил его в любую погоду. Лишь немногие из тех, кто посвятил себя его профессии, желали как-либо выделяться из толпы, но он обнаружил, что на самом деле те, кто его ищет, все равно смогут его найти, даже если он наденет самое незаметное серое драповое пальто. Что же касается имени, то каким бы ироничным оно ни было, оно тем не менее придавало некий ореол если не святости, то веры, поддерживающей его в одинокой бродячей жизни. И хотя в глубине души он знал, что (как и все остальные) в конечном счете потерпит поражение, этот тщеславный титул помогал ему иногда не чувствовать себя покорной бессловесной скотиной, которую откармливают к столу.
Еще его называли Чань, оттого что в молодости он получил удар кнутом по переносице и глазам. Он ослеп на три недели, а когда зрение все же вернулось к нему, то увидел, что обзавелся грубыми шрамами, которые пересекли уголки его век, а со временем стали выступать над ними, будто кто-то изуродовал его лицо ножом, превратив в карикатуру на косоглазого злобного китайца. Как следствие этого удара, его глаза стали чувствительными к свету, быстро утомлялись. Если ему доводилось прочесть что-нибудь длиннее газетной страницы, у него начинала болеть голова, и унять эту боль удавалось – в чем он неоднократно убеждался на практике – только с помощью глубокого опиумного сна или же, если опиум был недоступен, алкоголя. В любое время дня и ночи он носил очки с круглыми темными стеклами.
Новое имя он принял далеко не сразу – сначала так его называли только чужие, потом и он сам стал им пользоваться. Он прекрасно помнил тот день, когда на вопрос, как его зовут, ответил – Чань. Более того, теперь «Чань» или «Кардинал» стали частью его жизни, а настоящее имя осталось так далеко, что исчезло из вида за горизонтом, как корабль в море.
Удар кнутом повредил ему и носовую перегородку, а потому он почти не ощущал запахов. Отвлеченно он понимал, что доходный дом, в котором он снимает комнату, куда хуже, чем ему представляется, – он видел неподалеку сточные коллекторы, и логика подсказывала ему, что полы и стены должны быть пропитаны зловонием. Но это не доставляло ему особых неудобств. Его мансардная комната была дешевой, изолированной, в нее можно было попасть с крыши, и, самое главное, находилась она вблизи громадной Библиотеки. Что же касается запаха его тела, то он ограничивался еженедельными посещениями славянских бань около Седьмого моста, где пар смягчал раздражение вечно красных кругов под его глазами.
Кардинал Чань был завсегдатаем Библиотеки. Он чувствовал, что именно знание помогает ему опережать конкурентов, – потому что жестоким может быть кто угодно, а проявлять жестокость со знанием дела не каждому дано. Больное зрение мешало ему проводить долгие часы за исследованиями. Вместо этого Чань знакомился с библиотекарями, вел с ними долгие разговоры, расспрашивал о круге обязанностей каждого, о текущей расстановке фондов, расположении книг в хранилищах и планах новых поступлений. С бесстрастной, но неутомимой настойчивостью вел он долгие разговоры на интересующие его темы с библиотекарями, и таким образом ему удалось, не прочтя ни одного слова, узнать многое из того, что ему требовалось. Хотя он и наведывался в эти мраморные залы чуть не каждый день, чаще всего Кардинала Чаня можно было увидеть в коридорах, которые он в задумчивости мерил шагами, бродя в полутьме между стеллажей или обмениваясь с тоскующим, но профессионально терпеливым хранителем зала замечаниями о том или ином томе «Полного свода родословных изысканий», в которые ему, может быть, понадобится заглянуть чуть позже в этот же день.
До происшествия с кнутом и молодым аристократом, который и нанес этот удар, Чань был вечным студентом, а это означало, что бедность не беспокоила его, а потребности – тогда по необходимости, а теперь по привычке – были невелики. Хотя он окончательно расстался с прежней жизнью, ее образ наложил на него свой отпечаток, и часы его обычного сурового распорядка дня были поделены между Библиотекой, кофейней, посещением клиентов, поездками по их поручению, банями, курильней опиума, борделем и попытками (часто с применением угроз) получить плату за уже проделанную работу, что нередко подразумевало внезапный визит к нанимателю. Его борьба за собственное существование характеризовалась периодами активной деятельности и довольно длительными промежутками как бы впустую потраченного времени, занятого праздными размышлениями, наркотическими грезами и заведомыми пустяками.
Если же что-то выбивало его из этой привычной колеи, то его разум начинал беспокойно и лихорадочно метаться. Одним из регулярных источников успокоения была для него поэзия. Предпочитал он современных поэтов, чьи стихотворения были достаточно короткими. Он обнаружил, что если читать мало, а потом долго сидеть с закрытыми глазами, обдумывая прочитанное, то можно скоротать массу времени. Как раз на такой манер он и занимал себя новыми переводами Линча из «Персефоны» (фрагменты поэмы были обнаружены при раскопках в Фессалониках), когда поднял голову и увидел ту женщину в поезде. Лежа на своем тюфяке, он улыбнулся при воспоминании об этом, потому что прочитанные им тогда строки («принцесса свергнута / Она – невеста ада»), казалось, точно описывали существо, представшее перед ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301