6 декабря. Остановились в селе Хвощовке. Оно находится на опушке Хинельских лесов к югу от Хутора-Михайловского.. Хинельские леса представляют собой как бы южную оконечность Брянских лесов. Тянутся они широкой полосой от Новгорода-Се-верского к Северу, далее большими перелесками на север, северо-запад и северо-восток. Места эти для стоянки отряда особенно выгодны тем, что, во-первых, мы не отрывались от своих районов и могли постоянно поддерживать с ними связь, имея возможность в любое время туда вернуться, во-вторых, обеспечивался надежный тыл — Хинельские и Брянские леса. К тому же хорошей базой для отряда в Хинельских лесах могут служить лесокомбинат и его поселок, расположенные в тридцать пятом квадрате лесного массива.
7 декабря. С целью разведки местности в тридцать пятый квадрат была послана небольшая группа партизан во главе с Дедом Морозом. Вернувшись, Алексей Ильич рассказал, что в поселке лесокомбината проживают какие-то странные люди. Они выдают себя за сапожников, но это, очевидно, не так. К незнакомым они относятся с большим подозрением. Нам не поверили, что мы партизаны.
На краю поселка Алексей Ильич обнаружил пустые недавно построенные землянки. «Сапожники» говорили, что в них раньше находились партизаны, по они куда-то ушли. В одном из домов нашим разведчикам показалась подозрительной дверь, ведущая в чулан. Потребовали ее открыть, но хозяйка долго упиралась, говоря, что там никого нет.
Алексей Ильич распахнул дверь и увидел неизвестного человека, изрядно заросшего. В руке незнакомца блеснула вороненая сталь пистолета. Но властный окрик «Свои, не стреляй!» предотвратил несчастье. Начались переговоры. Долго прощупывали друг друга. В конце концов нашли общий язык. Незнакомцем оказался командир Севского партизанского отряда Хохлов. Отряд он распустил, и люди разошлись по домам. «В здешних краях,— объяснял Алексей Ильич,— взяла верх «тактика сохранения сил».
8 декабря. Утром Путивльский объединенный отряд построился в походную колонну и, соблюдая все меры предосторожности, двинулся к лесокомбинату. Заняв поселок, мы собрали «сапожников». Все они оказались бойцами и командирами Красной Армии. Настроение у них крайне подавленное. Воины поодиночке и группами выходили из окружения, пробирались к фронту, но помешали сильные морозы. Вот и застряли в относительно безопасном месте, ка-
ким был лесокомбинат, расположенный среди дремучего леса. О положении на фронтах и что делать дальше они не знали.
Со слезами на глазах слушали они наши рассказы о героическом сопротивлении Красной Армии, о битвах под Москвой.
9 декабря. В поселке и его окрестностях мы обнаружили немецкие продовольственные склады, где находилось 25 тонн зерна. На конеферме было 40 лошадей с упряжью и санями. 20 тонн зерна раздали населению, остальное взяли для нужд отряда.
С приходом отряда настроение у жителей поселка да и у «сапожников» заметно поднялось. В штаб приходят местные коммунисты. Командиру Севского отряда Хохлову и двум его товарищам Пронину и Астахову поручили в течение двух дней собрать б поселке комбината местный партизанский отряд.
10 декабря. Поздно вечером в штаб явилась оперативная группа Кочемазова, которая еще перед боем в Спадщанском лесу была послана в Конотопскип район для проведения глубокой разведки и взрыва мостов. Все эти дни мы ничего не знали о ней, много волновались, думали, что больше не придется увидеть боевых друзей. Но хлопцы пришли.
Кочемазов и его товарищи подробно доложили о своем походе. В Конотопском районе они обосновались в лесу возле села Козацкого. Совершили несколько диверсий. В одной из подбитых немецких машин наШЛИ солдатский ранец. В нем были «Коммунистический манифест» на немецком и русском языках, вырезки из «Правды» и новая красивая трубка, которую партизаны торжественно преподнесли мне, как одному из самых заядлых курильщиков. Хозяином ранца, видимо, был немецкий коммунист.
Весть о бое 1 декабря и выходе нашего отряда из Спадщанского леса принесли конотопской группе наши связные — разведчики Петр Соколовский и Александр Ленкин. Командир группы Василий Порфирьсвич Кочемазов и политрук Федор Ермолаевич Кана-вец решили догнать отряд. Взяв продовольствие и боеприпасы, на четырех санях они двинулись в путь, На второй день, па рассвете, подошли к хутору Ретик, расположенному в лесу в десяти километрах от Кролевца.
Длительный переход и страшный мороз изрядно утомили бойцов. Маленький лесной хуторок, состоящий примерно из тридцати дворов, манил к себе. Шесть человек с лошадьми остались на опушке, а Канавец и Ленкин подошли к крайней хате. Постучались. Хозяева открыли дверь, встретили приветливо. Впечатление у хлопцев создалось такое, что здесь можно будет хорошо обогреться и отдохнуть. Дали знак остальным. Хозяин на вид угрюмый, с бегающими глазками, проворно и суетливо размещал гостей. Вскоре жена подала пищу и куда-то исчезла.
Сытный завтрак, тепло и домашний уют разморили людей. Все заснули. Не спалось одному Бойко. Подойдя случайно к окну, он увидел, что хату окружают какие-то вооруженные люди. Один из них, очевидно старший, судя по его повелительным жестам, подошел к двери. Разбуженные Бойко партизаны встали с автоматами
возле окон, а Канавец с гранатой в руке распахнул входную дверь. Стоявший на крыльце вооруженный человек не успел и глазом моргнуть, как оказался втянутым в хату. Начался допрос. Незнакомец утверждал, что они вышли из окружения, организовались в отряд, установили связь с кролевецким подпольем. Но все подпольщики недавно были арестованы и расстреляны гитлеровцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70