Осмелюсь ли я спуститься?Мой мешок лежал у меня под ногами, и я нагнулся открыть его, чтобы порыться в содержимом. В сосуде лежали влажные водоросли, целебный аромат которых пробивался даже сквозь непреодолимый смрад. Ножом я отхватил полоску ткани от плаща и завернул в нее водоросли, прикрыв этой маской нос и рот. Конечно, дышать стало труднее, но она хотя бы избавила меня от запаха испарений этого места.Надежно закрепив посох на спине и обвязав веревкой выступ скалы, я стал спускаться через край, оставив Мурри в одиночестве.Лезть вниз было не так трудно, как подниматься по внешнему краю. Я спустился на скрытое тенью дно чаши, но охраняемый каменным котом вход был мне прекрасно виден. Идти туда следовало с осторожностью. Ядовитые водоросли под моими ботинками могли брызнуть соком на кожу, и тогда на ней появятся волдыри. Но воняло тут не только водорослями, повсюду валялись останки крыс. Ни на одной не было ни следа клыков, так что вряд ли их прикончили сородичи, в обычае которых было пожирать слабейших из стаи.Приближаясь к темному проему, еще более затененному похожими на колонны лапами кота-стража, я встречал все больше и больше мертвых тварей — казалось, они пытались проникнуть в этот проход, но были чем-то скошены.Среди них было, по меньшей мере, три более крупные крысы, и одна лежала почти у самых ног кота.Я обогнул труп и с посохом в руках, готовый к тому, что впереди во мраке затаились более удачливые твари из той же стаи, вошел во врата тьмы. 22 Я оказался в кромешной тьме, такой густой, что мне пришлось нащупывать посохом дорогу впереди себя, чтобы не провалиться в какую-нибудь трещину. Мрак, казалось, душил меня, так что я стащил маску, в которой прятал лицо от смрада. К счастью, запах здесь был слабее и по мере моего продвижения вперед становился все незаметней.По пути я прислушивался к малейшим шорохам, могущим свидетельствовать о присутствии крыс, все же забравшихся сюда. Но я слышал только собственное дыхание, приглушенный стук моих ботинок и посвист моего же посоха.Я понятия не имел, как далеко вглубь скального сердца острова увел меня этот проход, хотя и пытался считать шаги. На мой нынешний взгляд, он казался бесконечным.Затем, так же внезапно, как сомкнулась вокруг меня густая удушливая тьма, надо мной и вокруг меня вспыхнул свет.Я стоял в круглой комнате, но ее скальные стены были совершенно не похожи на все, что я видел прежде. Они были пронизаны сверкающими прожилками золота, серебра, меди. И все эти прожилки двигались, сплетаясь и изгибаясь, — то медленно, то ускоряясь, все время испуская свет, яркий, как от десятков ламп.В самом центре комнаты был установлен пьедестал, широкий, как рабочий стол Равинги, и на нем покоился огромный шар, прозрачный, как стекло.Внутри него плавали, перетекали друг в друга или быстро менялись пятна ярких цветов. Легкие, как воздух, они всегда находились в движении, на мгновение создавая какие-то узоры и тут же распадаясь на отдельные полосы и завитки. Однажды увиденные, они удерживали на себе взгляд и с ним — полное внимание. Пока за ними не возникло какое-то движение.Бросив свою тень на шар и пляшущие пятнышки, поднялся леопард — не голубой, как символ императорской власти, а черный, как тьма в том проходе, что привел меня сюда. И этот леопард был больше всех своих сородичей, каких я только видел, больше даже, чем песчаный кот.Он поднял гигантскую лапу с предостерегающе выпущенными когтями, положив ее на шар. Уши его прижались к голове, в оскале обнажились клыки, сверкавшие словно покрытые алмазной пылью.— Вор!Я понял его гортанное ворчание так же, как понимал песчаных котов.— Не так. — Я, как всегда, с трудом выговаривал непривычные для человеческих языка и глотки звуки.Я положил посох на каменный пол и, как поступил бы, разговаривая с чужаком собственного вида, вытянул безоружные руки ладонями вверх в знак мира. Рукав мой задрался, открывая шрам кровного побратимства с песчаным котом.Леопард смерил меня взглядом с ног до головы и обратно.— Гладкокожий… что ты… что ты делаешь?— Я ищу власти — чтобы возглавить мой народ.— Ты не родич по крови — но ты говоришь… — Он поднял уши, но не снял гигантской лапы с шара.Я запустил руку за ворот и достал наружу то, что носил на груди втайне от тех, кто привез меня сюда, — подвеску с маской кота. Она вспыхнула так же ярко, как цветные прожилки на стенах.Огромные глаза леопарда сосредоточились на ней.— Я плясал с мохнатыми, — медленно проговорил я. — Я ношу это и это. — Я повернул запястье так, чтобы шрам был заметен. — И я не поднимаю оружия против родичей.Мне было трудно выговаривать это, и насколько понял меня огромный страж — я не знал.Он по-прежнему смотрел на меня, но теперь, мне казалось, не как на возможную добычу. Затем он отступил, убрав лапу с шара. Мне не дали никаких указаний, что мне следует делать в этом потаенном месте, чтобы доказать свою «пригодность», но у Высшего Духа есть свои способы руководить.Я перешагнул через свой посох и подошел к пьедесталу. Протянув руки, хотя и не по собственной воле, я положил их ладонями вниз на противоположные стороны шара.Цветные пятнышки внутри отчаянно заметались. Они собрались к моим ладоням и повторили изнутри их очертания, словно тени. Холодная поверхность шара начала теплеть. Чем больше собиралось вместе цветных пятнышек, тем горячее она становилась.Сначала мне показалось, что я положил ладони на раскаленный полуденным солнцем камень, за тем — что мои кожа и кости были охвачены огнем. Сама кожа стала прозрачной, я мог видеть сквозь нее кости.Я пылал и не мог ослабить собственную хватку на шаре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86