Как-то, когда я во время представления читала лекцию, мне пришло в голову решение этой проблемы. Я сделала знак дрессировщику и его помощнику, а потом сказала зрителям:
– Сейчас мы опустим обручи к самому дну, так что Хоку уже не сможет проплывать под ними.
Помощник вытравил канат, обручи опустились на полтора метра, дрессировщик включил сигнал, и, когда Кико поплыла сквозь обручи, Хоку тотчас пристроился к ней и поворот в поворот, удар хвоста в удар хвоста плыл рядом – но не сквозь обручи, а над ними! Это было очень смешно, и теперь мы на каждом представлении давали Хоку проплыть под обручами, а затем опускали их, и он проплывал над ними.
Открытие Парка, планировавшееся на 1 января 1964 года, из-за забастовок строительных рабочих и скверной погоды состоялось лишь 11 февраля. Наш бюджет был рассчитан на то, что после Нового года мы будем уже не только расходовать деньги, но и получать их. И хотя ожидаемые монеты не посыпались в кассу, по-прежнему надо было кормить дельфинов, выдавать жалованье служащим и оплачивать счета. Каждый день отсрочки приближал нас к полному банкротству. Фамилия представителя одного из наших поставщиков была Вольф – «волк» по-немецки, – и, когда он приезжал на строительство, мы шутили, что волк уже у ворот; но нашей конторе было не до шуток.
Однако нам, дрессировщикам, задержка открытия Парка была только на руку – каждый день отсрочки означал лишний день дрессировки. Вертуны были совершенно готовы. В середине декабря мы перевели их в Бухту Китобойца – Хаоле, Моки, Меле и Акамаи, а также двух кико – Леи и Кахили. Стараниями Дотти они вскоре безупречно проделывали в новой обстановке почти все уже подготовленные номера – вращение, хулу с Леи в леи, групповое дельфинирование.
Любопытно, что отработанный в дрессировочном бассейне поведенческий элемент, когда шесть животных хлопали хвостами по воде, описывая круг вдоль борта, в широком пространстве Бухты Китобойца, не потребовал никакой дополнительной отработки: хотя борт, вдоль которого дельфины плыли прежде, тут отсутствовал, они тем не менее расположились правильным кольцом и, взбивая пену, двигались нос к хвосту, пока сигнал оставался включенным.
На бетонных опорах в одном из концов Бухты уже был установлен наш китобоец, который мы назвали «Эссекс». И Дотти проводила сеансы дрессировки с палубы «Эссекса» – ведро с рыбой висело на поручнях, а рядом стояла сигнальная аппаратура. Корабль выглядел изумительно – уменьшенная, но точная копия злополучного китобойного судна, которое в самом начале прошлого века вышло из гавани Гонолулу и было потоплено разъяренным китом.
Герман Мелвилл услышал эту историю от моряка, спасшегося с «Эссекса», и в основу «Моби Дика» легло истинное происшествие. Мы решили назвать свой корабль «Эссексом», потому что, конечно, были на стороне китов.
Наш «Эссекс» был плодом любовного труда: его по чертежам архитектора-мариниста Эрни Симмерера построили умельцы на верфи Перл-Харбора, которые с наслаждением на время забыли электросварку и прочие ухищрения современного судостроения и вернулись к старинному мастерству, чтобы со скрупулезной точностью воссоздать верхние две трети деревянного парусного корабля вплоть до каждого рея и кофель-нагеля. Такелаж был верен в мельчайших деталях, и перед представлением мы поднимали копию флага капитана настоящего «Эссекса», а также тридцатизвездный американский флаг той эпохи. (После открытия Парка по меньшей мере раз в неделю кто-нибудь из зрителей обращался в кассу с претензией, что у нас на флаге меньше звезд, чем положено.)
Нам был нужен кто-то, кто плавал бы с дельфинами во время представления, и этот кто-то появился. Скульптор Эл Лебюз трудился у нас над прелестным золоченым дельфином для флагштока у входа в Парк (он и сейчас еще там, но я все думаю: многие ли заметили его в тридцати метрах у себя над головой?) и деревянными резными фигурками для магазина сувениров, который мы собирались открыть. Лани, его очаровательная жена-гавайка, все свое время проводила в дрессировочном отделе – помогала нам, ласкала дельфинов. Вскоре выяснилось, что Лани будет рада участвовать в представлениях. Я разработала сценарий для Бухты Китобойца – Лани будет нырять с корабля, в сопровождении дельфинов переплывать на остров в другом конце Бухты и ждать там, пока дельфины не выполнят все свои номера, а затем снова бросаться в воду и играть с ними. Таким образом, представление получало еще один номер, не слишком броский, но очень милый.
Островок подсказал нам еще одну идею – почему бы не устроить гонки дельфинов? Они будут стартовать от корабля, мчаться к другому концу бассейна, огибать островок и возвращаться назад. Если мы сможем добиться от них настоящей скорости, зрелище получится внушительное.
Работу над этим номером Дотти начала с того, что вместо очередного механического звукового сигнала ввела длинный переливчатый свист, совершенно не похожий на резкий отрывистый посвист, которым мы пользовались для закрепления поведенческих элементов. (В тот день, когда она начала дрессировку, сигнальная аппаратура испортилась, и ей пришлось спешно искать выход из затруднительного положения.) Любой дельфин, который случайно плыл в направлении островка, когда раздавалась переливчатая трель, вознаграждался отрывистым посвистом и рыбой, причем рыба бросалась как можно дальше впереди него, чтобы поощрить движение в сторону островка. Дотти (как и все мы, кто работал с вертунами) очень быстро стала настоящей чемпионкой в метании рыбы и с довольно большой точностью бросала ее за тридцать метров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99