Несколько дней спустя все дельфины, едва услышав переливчатую трель, сигнал «гонок», устремлялись к островку.
Затем мы отправили Лани на островок с ведром рыбы, и она поощряла животных, бросая рыбу в пролив за островком. Вскоре они уже огибали островок и возвращались за наградой к кораблю.
Устанавливать лимит времени не пришлось: животные и без того торопились доплыть до островка и обогнуть его, чтобы поскорее вернуться туда, где их ждала рыба. Обычно они плыли со скоростью 15 узлов, то есть около 27 километров в час – позднее один исследователь измерил их скорость с помощью кинокамеры. Выглядело это достаточно эффектно, и гонки стали одним из самых ярких номеров.
Моки, который всегда шагал не в ногу, вскоре обнаружил, что имеет смысл ринуться вперед вместе с остальными, а затем повернуть перед островком, чтобы добраться до корабля первым и перехватить чужую рыбу. Если кто-нибудь другой позволял себе подобную штуку, мы устраивали тайм-аут, но Моки проделывал это так хитро, с таким искусством изображал стремительный старт и бешеное торможение у финиша, что зрелище получалось на редкость забавное, и мы сохранили его для представления.
Строительство Театра Океанической Науки было еще далеко не закончено, и нам оставалось только молиться, чтобы животные получили хотя бы несколько дней для освоения с новой обстановкой, прежде чем им придется выступать перед зрителями.
Представление там я планировала начать с совместной работы Макуа и кико, которая завершалась бы водным поло. После этого Макуа солирует, демонстрируя свои способности к эхолокации и различные поведенческие элементы. Затем кико эффектно берут шесть барьеров и проплывают через цепь обручей. Кроме того, мы научили кико дружно и высоко выпрыгивать из воды на звук аплодисментов. (Мы все собрались в дрессировочном отделе и энергично хлопали, записывая эти хлопки на пленку, чтобы использовать их в качестве звукового сигнала). Идея заключалась в том, что зрители сами подадут сигнал для заключительных прыжков в высоту.
Когда животные научились гнать мяч к воротам (ворота Макуа устанавливались в левом конце бассейна, а Хоку и Кико – в правом), мы пустили их всех вместе в дрессировочный бассейн, чтобы отработать уже настоящее подобие водного поло. Поймут ли они, что это состязание? Может быть, следует вознаграждать их за голы, а не за удар по мячу в нужном направлении? Получится ли у них настоящая игра?
Мы начали «играть». Мяч выкидывался на середину бассейна, а дрессировщики команд вставали со свистками и ведрами рыбы у противоположных его концов.
Потребовалось три дрессировочных сеанса, чтобы животные разобрались что к чему. Ага! Значит, надо не просто забивать голы, но и не отдавать мяча противнику!
Беда была в том, что дельфины понятия не имели о правилах и запрещенных приемах. Игра мгновенно превратилась в отчаянную схватку за мяч: Макуа всем телом бил Хоку и отбирал мяч, а Хоку и Кико дружно таранили и толкали Макуа, изо всех дельфиньих сил стараясь прогнать его с поля.
На этом и кончилась наша мечта о водном поло. Показывать публике дельфинью войну мы не собирались. Я переработала сценарий так, чтобы разные виды работали отдельно, и с этих пор мы старательно следили, чтобы во время дрессировок не возникало реального соперничества. При обычных обстоятельствах Макуа, Хоку и Кико поддерживали приятельские отношения, но, если их вынуждали оспаривать друг у друга награду, тут уж с их точки зрения было дозволено все, а этого мы, конечно, поощрять не собирались!

Письмо Тэпа Прайора акционерам
6 января 1964 года

Глубокоуважаемый…!
Извините за циркулярную форму письма… Мы делаем все, чтобы ускорить открытие парка «Жизнь моря»… Первый предварительный просмотр намечен на 24 января, когда должны прибыть помощник военно-морского министра Джим Уэйклин, адмирал Хейуорд и межведомственная океанографическая комиссия… Если только погода не окажется слишком неблагоприятной, мы к открытию не превысим бюджета и в нашем распоряжении останется небольшая, но достаточная доля средств как основа оборотного капитала. К счастью, подготовленные номера не похожи на те, которые уже демонстрировались публике в других местах, и можно в первые же недели ожидать большого наплыва…


Тэп уже с головой ушел в проектирование и организацию научно-исследовательского института, ради которого и создавался Парк. Институт должен был вести изучение дельфинов и осуществлять в открытом море дерзкие программы, подсказанные работами Ива Кусто, пионера подводных исследований. Мы надеялись построить в море подводную лабораторию, обзавестись небольшой погружаемой камерой, чтобы изучать поведение рыб, а также большими бассейнами-океанариумами, которых так не хватает обычным лабораториям, изучающим жизнь моря, и другим оборудованием. А потому Тэп и Кен Норрис пытались заинтересовать тех лиц и те учреждения, которые могли бы располагать подобным оборудованием или нуждаться в нем, – естественно, что в этом списке военно-морское ведомство США занимало одно из первых мест. Такая связь с волнующей областью изучения и использования ресурсов Мирового океана послужила одним из факторов, привлекших в начале шестидесятых годов внимание потенциальных акционеров к проекту создания парка «Жизнь моря».
В дальнейшем нам много раз приходилось устраивать специальные демонстрации для всевозможных представителей влиятельных научных и деловых кругов, а также для правительства, рекламируя наш «товар», то есть новаторские способы изучения океана, и наши возможности, представлявшие собой уникальное и плодотворное сочетание коммерческой и чисто научной организаций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99