Разговор с матерью выбил ее из колеи, и, неторопливо готовясь к вечеру, она пыталась избавиться от уныния и чувства вины.
Простое черное платье с вырезом-каре и длинными узкими рукавами, одно из самых любимых, она оживила ниткой натурального жемчуга, наследством бабушки со стороны отца; собрала волосы в элегантный узел на затылке и надела серьги с неограненными – под цвет глаз – сапфирами, купленные в Лондоне несколько лет назад. Сейчас все это служило ей, как и большинству женщин, чем-то вроде доспехов, придающих уверенность и усиливающих сознание собственной силы.
А ей было необходимо и то, и другое!
– Еще раз благодарю. – Сибил скользнула за столик, отгороженный от остальных, и вдохнула аромат розы. – Вы тоже выглядите неплохо.
– Спасибо. Я знаю наизусть местную карту вин. Вы мне доверяете?
– Выбрать вино? А почему бы и нет?
– Отлично. – Филип поднял глаза на официанта. – Номер сто три.
Сибил положила розу рядом с меню в переплете из натуральной кожи.
– И что же это?
– Очень хорошее «Пуи Фюисс». Я помню, что у «Шайни» вы заказали белое. Думаю, это гораздо лучше.
– Что угодно будет лучше. Филип взял ее руку в свои.
– Что-то случилось?
– Ничего. – Сибил старательно изогнула губы в улыбке. – Что могло случиться? Все идет по плану. – Она отвернулась к окну, за которым под розовым закатным небом волновался темно-синий залив. – Чудесный вид, прекрасный ресторан. – Она перевела взгляд на Филипа. – Интересная компания.
"Нет, – подумал Фил, глядя в ее глаза. – Что-то не так». Он перегнулся через стол, обхватил пальцами ее подбородок и легко коснулся губами ее губ.
Сибил не отпрянула, позволив себе окунуться в ощущения. Поцелуй был легким, нежным, искусным. И очень успокаивающим… А когда Филип отстранился, она лишь чуть приподняла брови.
– И чем я это заслужила?
– Я подумал, что тебе это необходимо. Подавив вздох, Сибил сцепила сложенные на коленях руки.
– Спасибо за поддержку.
– Всегда к твоим услугам. Только… – Он чуть крепче сжал ее подбородок, и на этот раз поцелуй был чуть жарче и длился чуть дольше.
Ее губы раскрылись прежде, чем она осознала, что происходит. Она судорожно вздохнула, почувствовав медлительный, дразнящий танец его языка. Сознание уже затуманивалось, когда Филип отпустил ее.
– А чему я обязана этим? – еле выдавила из себя Сибил.
– Я подумал, что мне это необходимо. Его губы снова… и снова коснулись ее губ прежде, чем Сибил нашла в себе силы упереться ладонью в его грудь и оттолкнуть, хотя ей хотелось вцепиться в его рубашку и притянуть к себе… Однако необходимо сохранять ясность мыслей и контролировать ситуацию.
– Было очень мило, но, пожалуй, достаточно для возбуждения аппетита.
– Что же все-таки случилось? – Филип вдруг понял, что ему необходимо это знать. Он искренне хотел помочь, хотел развеять тени, мелькавшие в ее голубых глазах, хотел снова увидеть ее улыбку…
– Ничего.
– Я же вижу: что-то случилось. И нет ничего полезнее, чем поделиться своими проблемами с почти незнакомым человеком.
– Ты прав. – Сибил раскрыла меню. – Только большинство людей не интересуется проблемами почти незнакомых людей.
– Я увлечен тобой.
– Тебя влечет ко мне, – с улыбкой уточнила Сибил, – но это не одно и то же.
– Думаю, со мной происходит и то, и другое. Филип снова взял ее за руку и не выпускал, пока официант показывал ему этикетку, пока наливал немного вина в его бокал. Филип держал ее за руку и смотрел ей в глаза, словно никого, кроме нее, не существовало на свете – она уже знала этот его взгляд, – пока подносил бокал к губам и пробовал вино, пока официант наполнял ее бокал.
– Оно совершенно. Тебе понравится, – тихо сказал Филип.
– Ты прав, – согласилась Сибил, сделав маленький глоток. – Мне очень нравится.
– Позвольте ознакомить вас с фирменными блюдами, – и официант бодро начал перечисление, а Филип и Сибил сидели, держась за руки, глядя друг другу в глаза. Сибил едва ли слышала одно из каждых трех слов, но ей было наплевать…
У него невероятные глаза, думала она. Как старинное золото. Она видела такие на картине в одном из римских музеев.
– Салат из свежих овощей с прованским маслом и жареную рыбу.
Все еще глядя в ее глаза, Филип улыбнулся и поднес ее руку к губам, поцеловал раскрытую ладонь.
– Мне то же самое. И не спешите. Меня безумно влечет к тебе, Сибил. – Официант закатил глаза и отошел от их столика. – И я очень сильно увлечен. Поговори со мной.
– Хорошо. – «Вряд ли это повредит», – подумала Сибил. Поскольку рано или поздно им придется общаться друг с другом – правда, совсем на другом уровне, – неплохо, если они найдут взаимопонимание сейчас. – Я – хорошая дочь. – Она чуть улыбнулась. – Послушная, почтительная, воспитанная. Я хорошо училась и сделала приличную карьеру.
– Это тяжелая ноша, – сочувственно заметил Филип.
– Да, временами. Я всю жизнь руководствовалась тем, чего ожидали от меня родители, хотя на данном этапе стараюсь быть самостоятельной.
– Но не можешь полностью освободиться от их влияния, как и все мы, – заметил Филип, сжимая ее пальцы.
– И ты?
Он вспомнил, как сидел на берегу залива, освещенного луной, и разговаривал с покойным отцом.
– Больше, чем предполагал. В моем случае родители не подарили мне жизнь, они подарили мне эту жизнь. В твоем же… – Филип задумался на пару секунд. – Если ты – хорошая дочь, значит, есть и плохая?
– С моей сестрой всегда были проблемы. И чем больше родители разочаровывались в ней, тем больше надежд возлагали на меня.
– От тебя ждали совершенства.
– Вот именно. А я не могу быть совершенством. «Хотела, старалась, но не смогла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88