Впрочем, узнав, что холера тоже инфекционное заболевание, он, кажется,
немного успокоился.
Затем мы, члены комиссии, задали вопросы о духах Наполеона, Конфуция,
Достоевского, Дарвина, Клеопатры, Сакья Муни, Данте и других выдающихся
личностей. Однако ничего интересного о них Токк, к сожалению, не сообщил
и, в свою очередь принялся нам задавать вопросы о самом себе.
В_о_п_р_о_с: Что говорят обо мне после моей смерти?
О_т_в_е_т: Какой-то критик назвал тебя "одним из заурядных поэтов".
В_о_п_р_о_с: Это один из обиженных, которому я не подарил сборника
своих стихов. Издано ли полное собрание моих сочинений?
О_т_в_е_т: Издано, говорят, почти не раскупается.
В_о_п_р_о_с: Через триста лет, когда исчезнет понятие об авторском
праве, мои сочинения будут покупать миллионы людей. Что стало с моей
самкой и подругой?
О_т_в_е_т: Она вышла замуж за господина Ракка, хозяина книжной лавки.
В_о_п_р_о_с: Бедняга, она, должно быть, еще не знает, что у Ракка
вставной глаз. А мои дети?
О_т_в_е_т: Кажется, они в государственном приюте для сирот.
Некоторое время Токк молчит, затем задает следующий вопрос.
В_о_п_р_о_с: Что с моим домом?
О_т_в_е_т: Сейчас в нес студия фотографа какого-то.
В_о_п_р_о_с: А что с моим письменным столом?
О_т_в_е_т: Мы не знаем.
В_о_п_р_о_с: В ящике стола я тайно хранил некоторые письма... Но вас,
господа, как занятых людей, это, к частью, не касается. А теперь в нашем
мире наступают сумерки, и я вынужден проститься с вами. Прощайте, господа,
прощайте. Прощайте, мои добрые господа.
При этих последних словах госпожа Хопп внезапно вышла из состояния
транса. Мы все, семнадцать членов комиссии, перед лицом бога небесного
клятвенно подтверждаем истинность изложенной беседы. (Примечание: наша
достойная всяческого доверия госпожа Хопп получила в качестве
вознаграждения сумму, которую она выручала за день в бытность свою
актрисой)".

16
После того, как я прочитал эту статью, мною постепенно овладело
уныние, я больше не хотел оставаться в этой стране и стал думать о том,
как вернуться в наш мир, мир людей. Я ходил и искал, но так и не смог
найти яму, через которую когда-то провалился сюда. Между тем рыбак Багг
однажды рассказал мне, что где-то на краю страны водяных живет в тишине и
покое один старый каппа, который проводит свои дни в чтении книг и игре на
флейте. "Что, если попробовать обратиться к этому каппе? - подумал я. -
Может быть, он укажет мне путь из этой страны? - подумал я." И я тут же
отправился на окраину города. Но там, в маленькой хижине, я увидел не
старика, а каппу-юношу, двенадцати или тринадцать лет, с еще мягким
блюдцем на голове. Он тихонько наигрывал на флейте. Разумеется, я решил,
что ошибся домом. Чтобы проверить себя, я обратился к нему по имени,
которое мне назвал Багг. Нет, это оказался тот самый старый каппа.
- Но вы выглядите совсем ребенком... - пробормотал я.
- А ты разве не знал? Волею судеб я покинул чрево своей матери седым
старцем. А затем я становился все моложе и моложе и вот теперь превратился
в мальчика. Но на самом деле, когда я родился, мне было, по крайней мере,
лет шестьдесят, так что в настоящее время мне что-то около ста пятидесяти
или ста шестидесяти лет.
Я оглядел комнату. Может быть, у меня было такое настроение, но мне
показалось, что здесь, среди простых стульев и столиков, разлито какое-то
ясное счастье.
- Видимо, вы живете более счастливо, чем все остальные каппы?
- Вполне возможно. В юности я был старцем, а к старости стал молодым.
Я не высох от неутоленных желаний, как это свойственно старикам, и не
предаюсь плотским страстям, как это делают молодые. Во всяком случае,
жизнь моя, если и не была счастливой, то уж наверняка была спокойной.
- Да, при таких обстоятельствах жизнь ваша должна быть спокойной.
- Ну, одного этого для спокойствия еще не достаточно. У меня всю
жизнь было отличное здоровье и состояние достаточное, чтобы прокормиться.
Но, конечно, самое счастливое обстоятельство в моей жизни это то, что я
родился стариком.
Некоторое время мы беседовали. Говорили о самоубийце Токке, о Гэре,
который ежедневно вызывает к себе врача. Но почему-то лицо старого каппы
не выражало никакого интереса к этим разговорам. Я наконец спросил:
- Вы, наверное, не испытывает такой привязанности к жизни, как другие
каппы?
Глядя мне в лицо, старый каппа тихо ответил:
- Как и другие каппы, я покинул чрево матери не раньше, чем мой отец
спросил меня, хочу ли я появиться в этом мире.
- А вот я оказался в этом мире совершенно случайным образом, - сказал
я. - Так будьте добры, расскажите, как отсюда выбраться.
- Отсюда есть только одна дорога.
- Какая же?
- Дорога, которой ты попал сюда.
Когда я услыхал это, волосы мои встали дыбом.
- Мне не найти эту дорогу, - пробормотал я.
Старый каппа пристально поглядел на меня своими чистыми, как ключевая
вода глазами. Затем он поднялся, отошел в угол комнаты и поднял свисавшую
с потолка веревку. Сейчас же в потолке открылся круглый люк, которого я
раньше не замечал. И за этим люком, над ветвями сосен и кипарисов, я
увидел огромное ясное синее небо. А в небо, подобно гигантскому
наконечнику стрелы, поднимался пик Яригатакэ. Я даже подпрыгнул от
восторга, словно ребенок при виде аэроплана.
- Ну вот, сказал старый каппа. - Можешь уходить.
С этими словами он указал мне ан веревку. Но это была не веревка, как
мне показалось вначале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16