Дрэм вскочил, готовый броситься на обидчика, чтобы отомстить за себя, а главное, за своего лебедя.
И в ту же минуту вслед за ним вскочил на ноги Белошей. Он стоял ощерившись и задрав морду, так что была хорошо видна серебристая подпалина на шее, давшая ему имя. Потянув носом воздух, он вдруг насторожился, янтарные глаза сразу стали напряженными. И почти одновременно с ним Эрп, который до этого лежал на животе, изучая под берегом нору водяной крысы, перевернулся на спину и сел, обратив узкое темное лицо в сторону тропы. По этой древней зеленой тропе, как и по Главному Тракту, проходило много народа из Большого Мира: охотники, одетые в шкуры, возвращались из дальних походов; пастухи в сезон перегоняли скот; воины с полосками охры и вайды на лбу шли на войну вслед за своими вождями; купцы, приплывшие по Большой Воде, вели лошадей, груженных тюками с солью, душистым желтым янтарем и бронзой тончайшей работы.
Кто-то шагал по тропе между зарослями орешника и боярышника, но, очевидно, еще далеко. Ссора была тут же забыта и мальчишки вместе с собаками стали дружно карабкаться вверх по береговому склону, чтобы, укрывшись в кустах, наблюдать за дорогой.
— А вдруг это воинский отряд, — сказал мечтательно Луга.
Появление воинов всегда было событием Их можно было не бояться — они никогда не избрали бы эту тропу, если б хотели свести счеты с деревней под Холмом Собраний, как в те времена, когда Тэлори потерял руку, а отец Дрэма ушел за закат.
— Скорей всего это охотники. Сейчас как раз листопад, — сказал Мэлган.
Маленький Эрп лежал, прижав ухо к земле.
— Лошади, — заявил он. — Земля говорит это лошади. Две, не больше. И один человек.
— Тогда это какой-нибудь купец.
Они настороженно вслушивались, глядя на дорогу сквозь орешник и ветки боярышника.
Наконец до них отчетливо донеслось легкое постукивание копыт по твердой, высохшей за лето земле, а затем звук шагов — все ближе и ближе. Сквозь листву мелькнуло что-то шафранно-желтое, и тут же показался человек, высокий, темноволосый, в забрызганном грязью плаще. Странствия и непогода сделали свое дело, и плащ, когда-то, очевидно, лиловато-зеленый, сейчас был тускло-бурого цвета, как облака в штормовую погоду. За путником одна за другой плелись две понурые лошади, и у той, что была впереди, подгибались ноги под тяжестью двух тюков, обернутых желтой тканью. Вторая лошадь тащила на себе инструменты для работы бронзовых дел мастера.
Появление купца или странствующего ремесленника всегда событие — уж кто как не они умели порассказать о землях, где побывали, да и в тюках у них хранилось немало диковин.
И пока незнакомец, широко ступая, приближался неторопливой походкой человека, привыкшего путешествовать от одного края неба до другого и знающего, что от спешки толку не будет, стайка мальчишек вместе с собаками вылетела из укрытия и бросилась ему наперерез и засыпала каскадом вопросов: «Откуда ты идешь? Куда держишь путь? Будешь ночевать у нас в деревне? Что у тебя в тюках?»
Высокий человек громко рассмеялся, глядя на столпившуюся вокруг детвору.
— Ха-ха-ха! Вот уж поистине царский прием! Иду я из деревни, последней на моем пути. А ночь, возможно, проведу во владениях вашего Вождя, хотя, впрочем, не исключено, что я разожгу костер где-нибудь под открытым небом, чтобы отпугивать диких зверей, и буду спать крепким сном под кустом боярышника. Держу я путь на запад, навстречу закату. А что касается тюков, увидите сами, когда я разверну их перед домом Вождя.
Дальше они двинулись вместе, все, кроме Эрпа. Эрп был из племени темнолицых и предпочитал исчезнуть и затаиться, как подсказывал ему инстинкт, там, где другие мальчики могли подойти и задавать вопросы. Но они знали, что он следит за ними из-за кустов боярышника.
Мэлган побежал вперед, чтобы оповестить жителей деревни о приходе бронзовых дел мастера, и, когда они подошли к окраине, их встретил один из воинов. В руке он держал знак мира — копье острием вниз.
— Приветствую тебя, чужеземец, — сказал он. — У нас, правда, есть свой бронзовых дел мастер, там, где хижины полулюдей, но Дамнорикс, наш Вождь, приветствует тебя и просит, согласно обычаю, прийти и распаковать тюки у порога его дома.
— Я приду, раз Вождь просит, и, как велит обычай, распакую тюки перед дверью его дома. Мне кажется, Вождь не пожалеет об этом. Весь мир знает: самые тонкие изделия из бронзы приходят с Зеленого Острова. А на всем Зеленом Острове нет мастера, равного мне по умению выковать оружие для героя или сработать украшение для лилейной шейки королевы,
На открытой площадке, вырубленной прямо в лесу перед домом Вождя, они обнаружили всего два живых существа — старую собаку, которая мирно спала, растянувшись на навозной куче, и Мудира, жреца. Освещенный последними отблесками заката, он сидел спиной к ветру, недалеко от входа в дом. На плечах у него был плащ из мягкой дубленой бычьей кожи, защищающий его от пронизывающей вечерней прохлады. Он, казалось, тоже дремал, уронив голову на грудь. Считалось, однако, что Мудир никогда не спит, а только уходит в себя и в тиши говорит с богами. Он никак не отреагировал на появление маленького отряда и продолжал неподвижно сидеть даже тогда, когда они всем скопом подошли ближе. Не успел бронзовых дел мастер осмотреть лошадей и снять с них поклажу, как из Школы Юношей, вышли два старших ученика, которые готовились на следующий год стать воинами, и взяли на себя заботу о несчастных измученных животных.
Постепенно стали собираться мужчины: охотники, рано вернувшиеся домой, пришли взглянуть на сокровища, заключенные в желтых тюках, и вездесущие мальчишки, на которых давно уже махнули рукой, были оттеснены на второй план.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65